Религия эзотерика философия анекдоты и демотиваторы на религиозном форуме - религиозные форумы |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Религия эзотерика философия анекдоты и демотиваторы на религиозном форуме - религиозные форумы » Анекдоты, религиозный юмор, смешные истории » Книга Натаниэля – основного Врага рода человеческого
Книга Натаниэля
Стань Творцом При Помощи Иллюстрированных Примеров Всего За Семь Дней
Аннотация: Книга Натаниэля – основного Врага рода человеческого – в доступной и популярной форме не несёт совершенно ничего полезного. Не предназначена для широкого круга читателей. Но попутно разъясняет, что в Начале было отнюдь не Слово. А Логическое Умопостроение. Им же, кстати, всё и закончится.
Текст дан в черновой редакции, подробнее о книге можно узнать на официальном сайте Полумрак
XCVII.
– Ну, – сказал Натаниэль, оглядываясь, – ничего вроде не забыли? Записную книжку взял?
– Взял, взял… – сказал Господь, похлопав Себя по карману.
– Ну… – Натаниэль его обнял коротко и отпустил. – Присядем на дорожку?
Они присели.
– Ну ты расскажи что ли… – сказал Господь неуверенно. – Надо ж, столько лет как Господь, а Я даже не знаю, чего от них ждать.
– Ну… – Натаниэль задумчиво почесал переносицу и закинул ногу на ногу. – Во-первых, следи за тем, что говоришь.
Господь хмыкнул.
– Ну постараюсь. – сказал Он. – У меня всё записано! – Он достал из кармана новенькую Книгу в жёлтой обложке. – На этот раз буду действовать строго инструкции.
– Я с тобой хотел об этом поговорить, – сказал Натаниэль, – по-моему Тебе её стоит оставить…
– Зачем?! – поразился Господь.
– Боюсь, не подействует. Понимаешь, это – для тех, у кого получилось ещё в первый раз. По первой книге.
– Это у кого это? – поинтересовался Господь. – Посмотри сюда.
Он достал ещё одну Книгу, раскрыл на последней странице.
– Тираж – один экз, печать офсетная, гарнитура «Таймс». – прочёл Он. – Один экз.
– Ну у Тебя в итоге не получилось. – сказал Сатана. – И люди – другие. Не такие, как в этой книжке. К примеру, Ты знаешь, что они придумали делать с овечьими кишками?… Чтобы не заводить детей. По-моему, проще вырастить трёх-четырёх детей, чем вырастить стадо баранов.
– Странно, – сказал Господь, – не заводить детей очень просто. Для этого достаточно не заниматься сексом.
– Они простых решений не ищут… – сказал Натаниэль. – Вот Ты им всё и объяснишь.
Господь пожал плечами.
– Ну это из-за того, что у них десять пальцев. Я всегда говорил, что это очень тяжело. Удивительно, что среди них вообще ещё попадаются разумные.
– Ни разу не видел ни одного. – сказал Натаниэль. – Если встретишь, запиши адрес.
– Хорошо, – сказал Господь, – а что кроме бараньих кишок?
– Ну как я уже говорил, следи за тем, что говоришь. – сказал Натаниэль. – Они всегда всё неправильно понимают и тебя могут счесть сумасшедшим.
– Ну… – сказал Господь.
Натаниэль поднял руку.
– А сумасшедших они предпочитают убивать. Поэтому они всё время убивают друг друга.
– Ну… – сказал Господь.
– И никогда не говори им всей правды. Они её знают, поэтому не верят тому, кто говорит им правду.
– Ну… – сказал Господь.
– И обычно после этого его убивают.
– Что?! – воскликнул Господь.
Натаниэль кивнул.
– Чё-то Мне уже почти расхотелось, – поёжился Господь, – может, Мне им там вообще ничего не говорить?…
– Ну, смысл тогда… – протянул Сатана. – Хотя если Ты не будешь ничего говорить, тебя сочтут опасным.
– И убьют? – уточнил Господь.
– Не сразу. – сказал Сатана. – Люди боятся убивать опасных. И потом, опасность привлекает людей. Они любят опасность. Поэтому они курят и ходят на рок-концерты.
Натаниэль вытащил пачку сигарет и закурил.
– Да, – протянул он, – и последнее, пожалуй. Когда всё-таки захочешь им объяснить что-то простое, а Тебе явно придётся, используй аллегории.
– Аллегории?! – поразился Господь.
– Ну да. И притчи. Только знаешь, – сказал Натаниэль, – без имён, дат, мест, просто о ком-то откуда-то. А то их не убедить.
– Ничего себе… – Господь почесал в затылке.
– Только не детям. – сказал Натаниэль, разглядывая огонёк сигареты. – Их Ты не обманешь. С ними разговаривай нормально, иначе они не поверят.
– Ладно. – сказал Господь, вставая. – Знал бы заранее – не ввязался бы. А теперь давай прощаться.
Натаниэль встал и выбросил сигарету.
– Ну, давай… – сказал он, пожимая Богу руку. – Буду ждать Тебя назад…
– Никаких вечеринок. – сказал Господь строго. – Я всё равно узнаю.
– Да с кем тут развлекаться… – сказал Натаниэль. – Тут все как мёртвые.
– Уберись к Моему возвращению. – сказал Господь ещё строже.
– Куда?! – воскликнул Натаниэль.
– Не ты уберись! – сказал Господь. – Помещение почисть. Влажная уборка. Косметический ремонт. Времени у тебя будет достаточно, почти треть века.
– Ну… – сказал Натаниэль задумчиво. – Я конечно понимаю, что Ты любишь всё по-быстрому… Вселенную в шесть дней, человека в полчаса… Но ремонт требует навыка…
– Ну хорошо, – сказал Господь сварливо, – просто покрась потолки. Я вернусь и сделаю новую мебель.
XCVIII.
– Знаешь, что мне нравится в лесорубах? – сказал Натаниэль, усаживаясь на пенёк и доставая сигареты. – То, что вы обычно молчите.
Лесоруб посмотрел на него искоса и снова взмахнул топором.
– Не подумай, что я навязываюсь в компанию, – продолжил Натаниэль, размахивая зажженной спичкой, – но тебе же будет всё равно, правда? Я смогу немного выговориться, а ты продолжай работать. Я же знаю, как вы работаете. Раз взмах, два взмах, голова пустая, какой-то назойливый незнакомец, надеюсь он скоро исчезнет, до темноты я срублю ещё то дерево, то дерево. Всякие маленькие соревнования с самим собой, изредка поплевать на мозолистые руки, посмотреть на солнце… Правда?
Лесоруб не отвечал.
– Вот! – сказал Натаниэль. – Потрясающая работа. Целый день принимаешь решения, от тебя зависят судьбы людей, весь мир в твоих ладонях, если топорище не треснет. Ты продолжай, продолжай, – сказал он, хотя лесоруб и не собирался останавливаться, – я недолго тут посижу и уйду.
– Знаешь, что странно? – сказал он после некоторой паузы. – Клетчатые рубашки. Все лесорубы носят клетчатые рубашки. Это вроде как поплевать на руки и утереть пот, наверное? Без этого не удержать топор?…
Лесоруб остановился.
– О да, – сказал Натаниэль, выпуская колечко дыма, – как ты мог забыть утереть пот и поплевать на ладони.
Топор с коротким «взяк» воткнулся в пень рядом с ним.
– Знаешь, – сказал лесоруб задумчиво, – я очень рад, что ты нашёл над кем поиздеваться, но ты помешал мне думать.
– О чем? – спросил Натаниэль, глядя на топор. – О лесных белочках, маленьких синих птичках? О тяжёлой судьбе лесоруба?
– Примерно, – сказал лесоруб, усаживаясь на землю и вытаскивая из кармана маленькую плоскую бутылочку. – То, что я напялил на себя эту робу и валю деревья при помощи острого топора, ещё не значит, что я лесоруб.
– А кто же ты? – поразился Натаниэль. – Я всегда думал, что лесоруб – это парень, который рубит лес.
– Ну я не осознаю себя лесорубом, – сказал нелесоруб, – я скорее осознаю, что мне слегка не повезло. Я скрываюсь.
– Ну-ну, – сказал Натаниэль, – дай-ка хлебнуть. И от чего ты скрываешься? От тяжёлых мыслей?
– От тех, кто меня преследует, естественно, – пожал плечами нелесоруб, протягивая ему бутылку, – Осторожно, она крепкая!…
Натаниэль сделал большой глоток и облизал губы.
– Если бы я скрывался от преследователей, я не стал бы рассказывать об этом каждому встречному. – сказал он, нюхая горлышко. – Ммм, какой нежный букет. Лёгкий аромат индийской ванили, слабое ежевичное послевкусие и стойкий вкус конской мочи. Определенно содержит спирт.
– Я бы тоже не стал рассказывать первому встречному, – сказал нелесоруб, отбирая у него бутылку и затыкая её пробкой, – но не каждый день встретишь Люцифера.
Натаниэль поднял бровь.
– С чего ты решил? – сказал он спокойно.
– Ну, – сказал нелесоруб, – ты появился из воздуха, ты выпускаешь дым, и у тебя на свитере этот значок.
Натаниэль посмотрел на свой значок с надписью «Хочешь продать душу? Спроси меня как!».
– Ну я в общем-то и не скрывался. – сказал он с достоинством. – Нельзя же прятаться в шкафу весь день. Кстати, угощайся.
Он протянул нелесорубу пачку сигарет. Тот опасливо посмотрел на них.
– Что это?… Взамен ты возьмёшь мою душу? – сказал он.
– Нет, – сказал Натаниэль, – просто вставь её в рот и подожги белый конец. Никакой души. А теперь вдыхай дым.
Нелесоруб закашлялся.
– Едкое развлечение, – сказал он сипло, – и зачем ты это делаешь?
– Низачем, – сказал Натаниэль, состраивая гримасу и стряхивая пепел, – просто делаю и всё. На свете так много вещей делается зачем-то – и что? Это хорошо?
– Вообще-то я не уверен, – сказал нелесоруб, – что я вот так должен сидеть и вот так просто говорить с Князем Тьмы.
– Не напрягайся, – сказал Натаниэль, – Он – он ткнул пальцем в небо, – делает это ежедневно. Иногда слишком просто.
Так от кого ты скрываешься?…
– От преследователей, – ухмыльнулся нелесоруб, затягиваясь ещё раз, – слушай, а это твое развлечение – оно умеет быстро понравиться…
– Ну и за что тебе преследовали? – продолжал Натаниэль.
– Помнишь, Он отнял у тебя ноги, когда ты соблазнил Еву? – сказал нелесоруб.
– Ну допустим, – сказал Натаниэль недовольно, – тут, правда, есть одно маленькое «но», но мы его пропускаем.
– Ну вот я эти ноги нашёл. – сказал нелесоруб. – И пытался приделать.
– К чему? – спросил удивлённо Натаниэль.
– Да практически ко всему. – сказал нелесоруб. – Во всяком случае, ко всему, что стоило возни. И не было прибито. Ну или прибито не очень крепко.
Натаниэль кивнул.
– Знакомый тип. – сказал он. – Значит, потратил свою молодость на хирургические эксперименты с чужими носовыми платками, яблоками с лотков, кусками шёлка…
– Ну почему же, – сказал нелесоруб, – знаешь, я уже в самом детстве понял, что легче всего красть деньги.
– Я думаю, яблоки всё-таки проще… – сказал Натаниэль задумчиво. – Но мне никогда не приходилось, знаешь, у нас свой сад.
– Да нет, – сказал нелесоруб, – деньги всё-таки проще. Их даже не надо красть. Очень трудно уговорить продавца подарить тебе яблоко. Куда проще сделать ему большое одолжение и уйти с его выручкой, выслушав все благодарности.
Натаниэль почесал в затылке.
– Слушай, парень, а как тебя зовут?
– Я Христофор, – сказал нелесоруб, – а знаешь что? Дай-ка мне ещё одну эту свою дымную палочку.
– Хм, Несущий Христа. – сказал Натаниэль, снова вытаскивая сигареты. – Послушай. Хочешь стать большим человеком?
На этот раз в затылке почесал Христофор.
– Не знаю, что и сказать, – сказал он, – ты имеешь в виду, стать таким большим, чтобы приходилось сидеть на двух стульях и носить штаны, в которых может заночевать рота солдат, или социально большим?
– Великим. – сказал Натаниэль.
– А это случаем не то самое Предложение От Сатаны, Которое Таит В Себе Опасность, Искушение, Грех, Страдания Для Миллионов Людей, Насилие, Падение и Зло? – спросил Христофор.
– Оно самое. – сказал Натаниэль.
– Тогда хочу. – сказал Христофор, пытаясь выпускать дым колечком.
– Вообще-то это всё тоже от Него, – сказал Натаниэль, ещё раз поднимая палец к небу, – я ничего не делаю не по Его приказу.
– А я всегда думал, – сказал Христофор задумчиво, – что вы с Ним – вроде как два конца палки. Добро и Зло, Свет и Тьма.
– Ну я-то да, один конец палки… – сказал Натаниэль, – только Он – вся палка.
– А ты который конец? – спросил Христофор, снова затягиваясь.
– Тот, в который вбит большой гвоздь. – сказал Натаниэль. – Но я вместе со всей палкой занимаюсь Общим Делом.
– То есть ты хочешь сказать, что это Господь наш Бог велит тебе делать Предложения, Таящие В Себе Опасность, Искушение И Так Далее?
– Ты знаешь – чтобы бить тем концом, в котором гвоздь, держаться надо за другой конец. Ну так вот слушай. – Натаниэль достал из кармана слегка помятую карту мира. – Ты отправишься к испанской королеве… Кстати, а фамилия твоя?…
– Колон. – сказал Христофор.
– Придётся поменять… – сказал Натаниэль. – В твою честь будут называть страны, города, киностудии… Не очень-то хорошо звучит – «Производство Толстой Кишки, Лимитед», правда? Придумай что-нибудь другое.
– Ну, фамилий у меня много. – сказал Христофор Колон. – Что там дальше? Мы остановились на королеве. Я должен что-нибудь подписать?
– Если тебе от этого полегчает, можешь оставить мне автограф, – сказал Натаниэль, – на, вот, распишись на пачке.
Христофор Колон вывел красивую и неразборчивую подпись на сигаретах Сатаны.
XCIX.
– Ну вот смотрите, – сказал Иисус, разводя руками, – вы должны стремиться всё делать сами. Но если вы не уверены в себе, если вас что-то мучает, вы можете попросить у Меня помощи. Поняли?
– А Ты поможешь? – спросил Первый Маленький Мальчик.
– Конечно помогу! – воскликнул Иисус. – Зачем Я ещё говорю Вам просить у Меня помощи, если потом Я не буду помогать?
– Ты придёшь помогать Сам или пошлёшь одного из этих? – спросила Первая Маленькая Девочка, показывая пальцем на сидящих на некотором отдалении апостолов.
– Нет, нет, дети, – сказал Иисус, качая головой, – всё будет по-другому, понимаете? Вы просите у Меня помощи и в итоге у вас прибавляется уверенности в себе, и вы всё можете сделать сами. Вы будете знать, что Я вам помогаю, и в итоге у вас всё получится.
– По-моему тут какое-то обдурилово! – воскликнул Второй Маленький Мальчик.
– Обдурилово? – переспросил Иисус поражённо.
– Ага! – малыш кивнул так, что его голова чуть не отвалилась. – Ты ничего не делаешь, но потом все будут говорить, что всё сделал Ты.
Иисус поманил к себе Иоанна.
– Скажи, – прошептал Он ему на ухо, – кто сказал, что ко Мне можно приводить детей?
– Ты Cам, Учитель. – прошептал Иоанн в ответ.
– Серьёзно?! – прошептал Иисус изумлённо. – Я так и сказал?!
Иоанн кивнул.
– Интересно, почему это Я это сказал. – пробурчал Иисус, поворачиваясь к детям. – Значит так, никакого обдурилова. Я буду рядом, Я буду помогать, но Меня не будет видно. Всем понятно?
– А почему Тебя сейчас видно? – спросил Первый Маленький Мальчик. Вторая Маленькая Девочка потыкала в Иисуса палочкой, проверяя, что Его действительно видно и Он действительно есть.
– Потому что Я хочу, чтобы Вы меня видели, – объяснил Иисус, отодвигаясь на безопасное от Второй Маленькой Девочки, – Понимаете? Иначе бы вы Меня не слушали.
– А почему Ты не хочешь, чтобы Тебя видели, когда ты нам помогаешь? – спросил Третий Маленький Мальчик. – Это подозррительно.
– Потому что Я хочу, чтобы вы делали всё сами! – воскликнул Иисус. – Чтобы вы опирались на собственные силы! Брось, пожалуйста, эту палку. Спасибо.
– Но мы же будем знать, что Ты где-то рядом и помогаешь, – сказал Второй Маленький Мальчик, – если Тебя попросить как следует.
– Я всегда буду рядом! – сказал Иисус. – Но Я не всегда буду помогать вам. Я буду помогать Вам только тогда, когда вам нужна помощь.
– А ты помогаешь передвинуть мебель? – спросил Первый Маленький Мальчик.
– Ну только если сегодня. – сказал Иисус. – Но так обычно – нет.
– А ты помогаешь зарработать много денег? – спросил Третий Маленький Мальчик.
– Только если это деньги на праведные цели! – сказал Иисус. – Вроде помощи бедным и так далее.
Дети зашумели.
– Хорошо, хорошо, Я не буду помогать зарабатывать на бедных, если вы хотите. – сказал Иисус примирительно. – Ну что, научить вас просить у Меня помощи?
– А это не больно? – спросила Вторая Маленькая Девочка.
– Ну не больнее, чем тыкать в живого человека палкой. – сказал Иисус. – Так, сложите вот так ладошки… Да, как будто вы играете в «колечко Соломона».
– Колечко-колечко, выйди на крылечко Храма, дам тебе хлебов жертвенных, дам тебе свечей священных… – загомонили дети.
Иисус утомлённо закрыл глаза.
– Нет, не надо махать руками, просто держите их перед собой! Как будто хотите Мне похлопать! – сказал Он. – Вам же нравятся маленькие щеночки, котята, другие твари Божьи?
– Да! – зашумели дети. Только дети умеют начать шуметь громче после того, как от их шума оглохнет пара взрослых.
– Хорошо! – крикнул Иисус.
– Такому ведь можно и похлопать? Я старался!
– А у меня – дёрнула Иисуса за край хламиды Третья Маленькая Девочка, – жил дома маленький пфссс только он вырос и убежал а мама говорила что он ушёл проведать своих родителей а когда он вернулся он был такой грязный почему его мама его не помыла а ещё он очень любит папину ногу и папа его за это наказывает а мама говорит что папа вообще холодный как рыба в этом плане а почему тогда ему не нравится мой пфссс он такой тёплый а я положила рыбу на солнце чтобы она погрелась она потом наверное вспотела пахла противно я её в ванной купала а папа меня потом отшлёпал потому что тоже тогда купался а у Тебя дома какие есть животные?
– Ммм… – протянул Иисус. – Разные. У Меня очень много разных животных дома.
– И слон? – воскликнул Второй Маленький Мальчик. – У Тебя даже слон есть?
– Нет, слона нет, – сказал Иисус сердито, – откуда у Меня слон? Слона нельзя держать дома!
– А если маленького слона? – сказала Первая Маленькая Девочка. – Специального слона. С кошку.
– Так! – воскликнул Иисус. – Все сложили ладошки? Повторяйте за Мной…
Он достал бумажку и развернул её.
– Господь наш, живущий на небесах. – прочитал Он.
– Господь наш, живуший на небесах. – повторили дети – кто как смог.
– Это что-то вроде кому и куда. – сказал Иисус. – Теперь – да святится имя Твое, да придёт Царствие Твое…
– Куда придёт? – спросил Первый Маленький Мальчик.
– Зачем светится? – спросила Первая Маленькая Девочка.
– Ну это просто так, – сказал Иисус, помахивая бумажкой, – как в каждом письме, не сразу о деле, а сперва «надеюсь, у вас всё хорошо, как и у нас, желаю того-то и того-то»… Так, дальше. Хлеб наш насущный дай нам днесь.
– Что такое днесь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
– Это значит – сегодня. – сказал Иисус.
– А Ты дашь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
– А то как же! – сказал Иисус. – Пока у нас всё гладко. Дальше – И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим.
– А мы прощаем? – спросила Первая Маленькая Девочка.
– Ну вы должны, – сказал Иисус, – вы должны прощать своим должникам их долги.
– Кому мы должны прощать своим должникам? – спросил Первый Маленький Мальчик.
– Мне. – сказал Иисус. – Это долг передо Мной.
– А если мы будем прощать должников наших, Ты простишь нам долг прощать должников наших, чтобы мы могли не прощать должников наших? – спросил Первый Маленький Мальчик.
Иисус посмотрел на него недолго.
– Так, дальше – И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Аминь.
– А что такое аминь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
– Ну это вроде «пока», – сказал Иисус, – мол, приятно было поговорить, буду ждать ответа.
– А почему Ты не должен вводить нас во искушение? – спросил Первый Маленький Мальчик. – Ты же говорил, что Ты желаешь нам только добра!
– Кррайне подозррительно! – сказал Третий Маленький Мальчик, прищуриваясь.
– Ну на всякий случай! – воскликнул Иисус. – Вы просите у Меня, чтобы я и дальше не вводил вас во искушение.
– А Ты не будешь? – спросил Второй Маленький Мальчик.
– А то как же! – воскликнул Иисус. – Конечно не буду!
– А кто такой лукавый? – спросила Третья Маленькая Девочка. – У него пушистая шёрстка?
– Лукавый, дети, – сказал Иисус, гладя по голове подвернувшегося ребёнка, – это такой говорливый парень, который любит приплетать себя к чему угодно, что бы его ни попросили написать. За это он получит подзатыльник, как только Я его в следующий раз увижу.
C.
– Не, ну ты пойми, – сказала Четвёртая Тощая Корова, – я же тут ничего не придумываю, да? Я делаю то, что мне велено.
– Кем? – поинтересовалась Четвёртая Тучная Корова. – Тебе кто-то сказал «как только приснишься, сожри её»?
– Ну примерно, – сказала Четвёртая Тощая Корова, – просто, это же пророчество, да, мы же не можем менять какие-то детали. Оно же просто будет неверно истолковано.
Если семь коров тощих должны сожрать семь коров тучных, они просто должны это сделать, не размышляя и не раздумывая…
– Я всё-таки поразмышляю ещё немного, – сказала Четвёртая Тучная Корова, – вслух, если можно. Вот прямо по учебнику – «Я мыслю – следовательно я существую». Пока я мыслю, я существую.
Четвёртая Тощая Корова подавила вздох.
– Я уже даже не говорю о том, что оно всё равно будет неверно истолковано, по-любому. – продолжила Четвёртая Тучная Корова. – То есть просто оно обязано. Это природа пророчеств, как я понимаю, а я в этом бизнесе всю свою жизнь, знаешь ли. И вдобавок, просто ради интереса – как ты собираешься меня пожрать?
– Нууу… – протянула Четвёртая Тощая Корова, – это же вроде как детали, я думаю, всё как-нибудь само…
– Нет, ну всё-таки, – перебила её Четвёртая Тучная Корова, – каким из отделов желудка ты меня будешь переваривать? Тем, который для травы, тем, который для травы или тем, который для травы?… И сколько раз ты меня отрыгнёшь, чтобы пережевать дополнительно?
– Ну с пищеварением, я думаю, – сказала Четвёртая Тощая Корова, – проблемы вряд ли будут. Нам объяснили, что, пожрав вас, мы останемся такими же тощими. Так что всё правильно – ни один желудок не справится.
– Даже боюсь представить, что это пророчество означает, – хмыкнула Четвёртая Тучная Корова, – не говоря уже о том, что этот факт наполняет мою жизнь неким новым смыслом. Просто чудесно – тебя съедают и даже не удосуживаются переварить…
– Вот об этом я и говорила, – сказала Четвёртая Тощая Корова с ноткой раздражения в голосе, – ты начинаешь размышлять, ты заставляешь меня начинать объяснять, и вместо того, чтобы спокойно сделать своё дело, мы уже обе размышляем о тщете всего сущего, задаёмся вопросами смысла и целесообразности… Это так… непрофессионально…
– Ну не знаю, – Четвёртая Тучная Корова попыталась пожать плечами, но в итоге просто слегка кивнула, – если нет смысла, то что есть? То есть, конечно – пророчество вещь всё равно очень туманная, и оно всегда будет истолковано неверно…
– Да кто тебе сказал такую глупость?! – воскликнула Четвёртая Тощая Корова. – Пророчество может быть истолковано единственным образом!
– Да ты же и сказала! Не может быть, чтобы совсем единственным. – сказала Четвёртая Тучная Корова. – То есть не может прийти другой толкователь и сказать «нет, я думаю, мой уважаемый коллега не совсем прав в отношении А, ведь скорее Б, чем В»?…
– Не могу представить. – сказала Четвёртая Тощая Корова. – Не знаю ни одного толкователя, знающего алфавит.
– То есть пророчество всегда имеет какой-то заранее предопределенный смысл? – спросила Четвёртая Тучная Корова, задумчиво начиная жевать. – Но погоди, ты же сама, только что, говорила, что пророчество может быть истолковано неверно.
– Да. Но это будет значить, что неверное толкование как раз правильное. То есть, я имею в виду, это и есть цель. – сказала Четвёртая Тощая Корова. – Ты же сама понимаешь, когда одна корова пожирает другую корову – это никак не похоже на год плодородный и год безродный. Вот если бы корова родила телёнка живого и телёнка мёртвого… Да, мало же смысла? Пророчество – прежде всего результат взаимодействия личности толкователя и личности, которой он это всё втолковывает.
– Ну тогда – какая разница, как мы себя будем вести, если в итоге пророчество будет истолковано единственно неверным способом? – спросила Четвёртая Тучная Корова.
– Потому что это наше предназначение, – вздохнула Четвёртая Тощая Корова. – Ты думаешь, мне это нравится? Ты думаешь, то, что я пожру тебя, поможет мне идентифицировать себя, как представителя сообщества коров? Ты думаешь, это повысит мою самооценку? На-авоза! Мне это, я думаю, нравится ещё меньше чем тебе. Потому что мне с этим – жить.
– У вас всё в порядке? – осведомилась Пятая Тощая Корова, подходя и подозрительно косясь на Четвёртую Тучную Корову.
– Да, всё нормально, – сказала Четвёртая Тощая Корова, не сводя глаз, с Четвёртой Тучной, – спасибо, что беспокоишься.
– Тебе помощь не нужна? – спросила Пятая Тощая Корова, слизывая с морды кровавые пятна.
– Сама справлюсь. Спасибо.
– Ну смотри. Скоро рассвет. – сказала Пятая Тощая Корова и отошла, оглядываясь через плечо на Четвертую Тучную.
– Спасибо. – сказала Четвёртая Тучная Корова.
– Не за что, – сказала уныло Четвёртая Тощая Корова, – она бы тебя всё равно не тронула. Она для этого слишком большая формалистка.
– Я про нашу беседу. – сказала Четвёртая Тучная Корова. – Собственно, это была вся моя жизнь, я думаю. Я полсна паслась и полсна беседовала с тобой. Теперь я могу и умереть.
– Не очень-то много смысла, – сказала Четвёртая Тощая Корова, – вот в такой жизни, тут ты права.
– Ну теперь по крайней мере мне не страшно, что в моей жизни не было смысла. Я теперь знаю, что его и не могло быть! – воскликнула Четвёртая Тучная Корова. – Так что давай, приступай. Могло ведь быть намного хуже…
– Это как это? – спросила Четвёртая Тощая Корова, делая нерешительный шаг вперёд.
– Ну я могла, как ты и говорила, рожать весь сон семь живых и семь мёртвых телят. Это было бы ужасно. Слишком много грязи и боли на то же количество смысла. С чего начнёшь? Бедро, горло? Нет, мне абсолютно всё равно, как удобнее тебе.
CI.
Натаниэль подал знак.
– С Воскрешеньем Тебя, с Воскрешеньем Тебя, с Воскрешеньем, о Боже, с Воскрешеньем Тебя! – запели чрезвычайно неровным хором сонмы душ.
Натаниэль сдёрнул с кулича полотенце и, шагнув вперёд, низко поклонился.
– Добро пожаловать домой! – воскликнул он. – Мы тебя ждали.
Господь посмотрел на него устало и кивнул.
– Я Сам Себя ждал. С нетерпением. – сказал Он. – Который тут Спартак?
Одна из душ подняла руку.
– Пойди сюда. – сказал Господь. – Смелее.
Спартак подошёл. Господь пожал ему руку.
– Как Я тебя понимаю. – сказал Он Спартаку. – Так. А теперь вы двое. – сказал Он Натаниэлю. – Там теперь вместо этих ваших мрачных пещер такой туннель. И в конце свет. Возьмите чё надо в аду и поштукатурьте. Лифт, кстати, уже сломали.
Натаниэль вздохнул.
– Мы тут Тебе праздник подготовили. – сказал он. – На вот, надень.
Господь повертел в руках весёлый колпачок.
– Надо же, даже крестиком украсили. – сказал Он задумчиво. – Нет, такую пускай епископы носят. Да, кстати, все, это Праведный Разбойник, Праведный Разбойник – это все.
– Здрассь. – сказал Праведный Разбойник.
– О, Нечистый, хочешь прикол? – хихикнул Господь. – Дай руку.
– Опяяять… – застонал Праведный Разбойник.
– Да ладно, дай руку. – сказал Господь.
Они с Праведным Разбойником пожали друг другу руки.
– Гляди! – сказал Господь, вставляя палец насквозь через обе ладони. – Смешно, правда?
Натаниэль покачал головой.
– Не особенно.
– Ладно. – Господь отщипнул кусочек кулича и сунул в рот. – Я пошёл спать. Не будите Меня… ну… три дня. Если кто будет спрашивать, Я в аду.
– Зачем в аду?
– Скажешь, что разбираю инструменты. Да ладно, всё равно никто не спросит. Я кстати заказал верстак по каталогу. Новая модель, со всеми улучшениями. Всё, до после-после-послезавтра.
– После-послезавтра. – поправил Натаниэль машинально. – Эй, погоди, Ты не можешь просто завалиться спать! Тут же торт ещё, мы пунш сварили… Ребята старались…
– Почему не могу? – удивился Господь. – Я могу Всё. Я Всемогущий. Кушайте сами. Развлекайтесь. А я – спать. Верстак привезут – не трогать!
CII.
– Значит так, – сказал Иисус, окидывая апостолов суровым взглядом, – Я – Альфа и Омега. Всем понятно? Вот ты, – сказал Он, наставляя палец на Петра, – будешь Бета. Ты – Гамма. Ты – Пи…
– Я не хочу быть Пи! – воскликнул Павел. – Я хочу быть Дельта.
– Будешь Пи. – сказал Иисус коротко. – Только не спорить.
– А я кто буду, Иисус? – спросил Иоанн кротко.
– Никаких имён! Я же сказал, называй меня Альфа! Или Омега. – воскликнул Иисус. – А ты – мистер Дзета.
– А почему у Тебя два имени, а у нас всех только по одному? – поинтересовался Пётр. – Вроде букв должно на всех хватить, если по две. И даже останется одна.
– Так мне тут! – сказал Иисус. – Либо мы будем делать то, что говорю Я, либо мы будем делать всё неправильно.
– По-моему халдей отхлёбывает из каждого стакана, – прошептал Иуда, – глядите – вот вино на стенке.
– На моём нет… – сказал Фома, разглядывая бокал.
– Так ты ж воду пьёшь… – прошептал Иуда. – А я филадельфийское вино.
– Закончили? – спросил Иисус. – Ты будешь Пси, а ты Фи.
CIII.
– Не знаю, – сказал Иоанн, флегматично потягивая вино с водой, – я лично никаких разбойников вообще не видел…
– Это потому что тебя там не было! – воскликнул Лука.
– Ну мало ли, – сказал Иоанн, – меня много где не было, и что?
– Я тебе серьёзно говорю, они Его поносили! – воскликнул Матфей. – Кричали «что же Ты, сойди с креста, и нас заодно сними»…
– Интриги нет, – сказал Лука задумчиво, – давайте лучше так. Один Его поносит, говорит ему всяческие гадкости, а второй внезапно во всём кается, говорит что-нибудь значительное и умирает спасённым.
– Слушай, ты чё, женский роман пишешь? – воскликнул Марк. – Чего такого может сказать разбойник, тем более прибитый гвоздями? Просто – разбойники. Это часть пророчества. Они не должны что-то говорить, это нехарактерно для разбойников, понимаешь? Целостности характера не будет.
– Мы так никогда не закончим, – сказал Иоанн, – давайте уже что-нибудь решим, а?
– Он может сказать, что недостоин, – не сдавался Лука, – что его распяли за дело, а Учителя – просто так, поэтому все люди сволочи.
– Странное у тебя понятие о значительном! – ухмыльнулся Матфей.
– Но он же тогда перестанет быть беззаконником! – покачал головой Марк. – И пророчество портится.
– А мне нравится идея, – сказал Иоанн, – почему нет-то? Кто-нибудь его имя записал?
– Чьё?
– Ну разбойника, чьё.
– Марк записывал! – сказал Матфей. – Марк, ты имена записал?
– Да я вообще отошёл как раз! – воскликнул Марк. – Я не слышал, что они говорили.
– Ну а чё ты тогда споришь?! – воскликнул Лука.
– А почему ты сам-то не записывал? – воскликнул Марк.
– У меня грифель сломался! – сказал Лука. – Вот, видишь?
Лука вытащил два обломка грифеля и продемонстрировал их апостолам.
– И что?! – воскликнул Марк. – Что, сломанным грифелем писать нельзя?! Это чёртов уголь, он пишет всегда! Ты просто хотел у меня сдуть, как всегда!
– Ну как наша группа мозгового штурма? – спросил Пётр, входя в помещение. – Вы скоро, нет?
– Согласовываем детали! – сказал Иоанн, лучезарно улыбаясь. – Мы уже в самом конце.
– Красок не забудьте дать! – сказал Пётр. – Ярче, выпуклее. Давайте, заканчивайте скорее.
Он вышел. Четверо апостолов вздохнули.
– Все нас учить будут… – пробормотал Марк.
– По сравнению с ним даже Лука писать умеет… – сказал Матфей.
– Несмотря на последнее замечание, – сказал Лука, надувшись, – я с вами согласен.
– Ребята, давайте правда заканчивать, а? – сказал Иоанн. – Время позднее. Мы уже два часа на это потратили.
– Ну извините, что не леплю абы как! – воскликнул Лука.
– Да, ты лепишь не абы как, а с особым умением… – сказал задумчиво Матфей.
– Да, это чё-то вроде таланта, – подтвердил Марк, – особого, извращённого, но таланта. Лука, ты уже вычеркнул щенков и котят?
– Не понимаю, чем вам не нравятся щенята и котята, – сказал Лука, – они символизируют Его добродушие.
– Не шлялись за Ним щенки! – взорвался Марк. – И Он не подпевал по утрам маленьким синим птичкам! Он не называл римлян «голубчиками»!
– Ну извините, – сказал Лука, – что пытаюсь писать хорошо.
Иоанн покачал головой.
– Если сейчас уважаемый Марк перестанет душить уважаемого Луку, давайте попытаемся закончить? Знаете, в отличие от вас у меня есть ещё и личная жизнь!
CIV.
– Ну может быть, – сказал Одиссей задумчиво, – сейчас это и кажется хорошей идеей. Понимаешь, песочек, ветерок шевелит волосы, в отдаленье сверкают костры лагеря… Но внутри-то этой штуки будет тесно и душно…
– В тебе погиб плохой поэт. – сказал Натаниэль. – Сколько вы тут уже торчите?
– Ну… – протянул Одиссей, кончиком меча рисуя что-то на песке. – Десять лет, наверное?
– Ну вот видишь. – сказал Натаниэль. – Самое время заключать мир. Что такое несколько часов духоты против десяти лет. Нет, разумеется, чем больше пройдет времени, тем прекраснее станет Елена… И сына тебе воспитывать не придётся, вернёшься как раз к внукам…
Одиссей вздохнул.
– Ну из чего мы его сделаем-то, а? – сказал он задумчиво. – Просто возможностей таких у нас нет.
– Это мелочи. – сказал Натаниэль. – Главное принцип. Вы залезаете внутрь, они его ввозят в город, вы выскакиваете с криком «Сюрприз!»
– А они нас не перебьют там же? – спросил Одиссей.
– Зачем?! Объясните, что пришли с миром. Выпьете и все вместе его съедите.
– Нет, погоди, – сказал Одиссей, – это совсем не мелочи. Чтобы сделать такой большой торт, нужно до чёрта много муки, яиц, сахара… всей этой ерунды. И большая такая печь. И чем мы будем взбивать крем?
Натаниэль закатил глаза.
– Тоже мне, хитрейший из людей. Я тебе дал основу, а ты дальше думай сам! Тебе что тут, не надоело?
– Надоело, – кивнул Одиссей, – домой охота.
– Или ты против мира? – продолжил Натаниэль.
– Я за мир! – воскликнул Одиссей. – Любой ценой.
– Ну тогда думай сам.
Одиссей подумал.
– А знаешь, необязательно же большой торт. Мы можем приделать четыре ноги и голову к кораблю, чтобы вышло какое-нибудь животное, и подарить его им… И места на всех хватит…
– Ну это совсем не то… – протянул Натаниэль. – Теряется вся идея. Вот торт…
– Нет, нет! – воскликнул Одиссей. – Ну что торт? Съели и забыли. А тут – целая статуя. Залог мира. Мост дружбы. А торты раздадим солдатам. Маленькие торты, как раз для вечеринки. У, пробовал, как наш повар готовит пирог с сыром и бобами? Останется на века как сувенир… Статуя то есть, не пирог. Точно, мы так и сделаем. Запрёмся изнутри, а они полезут посмотреть чё там – и тут мы кааак сюрпризнем оттуда… Слона там сделаем… Или пфссс…
– Сделали что? – удивился Приам.
– Подарили. – объяснил Натаниэль.
– А зачем?! – воскликнул Приам поражённо.
– В знак примирения. – сказал Натаниэль, выпуская колечко дыма.
– И что нам с ним делать? – воскликнул Приам.
– Чё хотите, то и делайте. Он теперь ваш. – сказал Натаниэль.
– Ну… Может, сжечь?… От греха-то подальше.
Натаниэль прикинул количество злобных, вспотевших людей, уже трое суток запертых в подарок, помножил его на количество сыра и бобов, приходящихся на каждого солдата…
– Не надо подальше от греха. – сказал он твёрдо. – Вдруг взорвётся?
– Ну… – Приам задумчиво поковырялся в носу. – Может, тогда покрыть лаком?
Натаниэль ещё раз прикинул – на сколько хватит воздуха в гигантском деревянном коне, если его покрыть лаком.
– Это можно. – сказал он. – Только у меня такая идея. Он уже три дня стоит за оцеплением и под стражей, да? Ты ж к нему никого не подпускаешь.
– Ну вдруг украдут, – объяснил Приам, – народ у нас такой, ловкий…
– Ну ты бы вырезал в днище дверь и устроил бы внутри музей мира. Или музей залога дружбы. Между народами.
– С диорамой? – обрадовался Приам.
– Ну это как ты хочешь.
– Всегда хотел завести диораму, – сказал Приам, – знаешь, с мелкими фигурками из гипса и домками из папье-маше…
– Ну и флаг тебе в руки.
Натаниэль ещё раз задумался.
«Три дня – когда-же-эти-тупые-козлы-откроют, четыре дня – выйду-всех-поубиваю, пять дней – убери-ногу-а-то-сам-уберу… Э, нет, так можно и передержать…»
– Ну вот завтра с утра и займись. – сказал он, лучезарно улыбаясь. – Я рад, что ты нашёл себе миролюбивое занятие по душе. Ты же знаешь, как я не люблю, когда люди дерутся, убивают друг друга, когда улицы залиты кровью…
– Я это знаю? – поразился Приам.
CV.
– Нет, – сказал Фома, качая головой, – неубедительно.
– Это почему это?! – спросил Иисус.
– Потому что прибивать за ладони нельзя. Веса не выдержат.
– Ты что, дырок не видишь?! – воскликнул Иисус, размахивая перед носом Фомы руками. – Вот, смотри! Я тебя вижу!
Он посмотрел на сомневающегося Фому сквозь свою кисть.
– Ну дырки я вижу. Но что они от гвоздей, которыми Иисуса Христа прибили к кресту – не вижу.
– А я кто по-твоему?! – поразился Иисус.
– Вот в этом вся загвоздка. – сказал Фома задумчиво. – То есть понимаешь, Иисус умер на кресте, да, то есть я знаю, что Он мёртв. А Ты похож на него, но дырки-то не там.
– По-твоему, Я некто, кто притворяется Иисусом, и для Я этого специально пробил себе насквозь обе руки и обе ноги?!
– Ну всякое бывает, правда? – сказал Фома. – Я же тут сравниваю две возможных правды – что Ты умер на кресте и воскрес и что на кресте умер кто-то ещё, а Ты себя за него выдаешь. Нет доказательств ни за, ни против.
Иисус уселся на землю.
– Не сдвинусь с места, пока он не поверит. – объявил Он. – Учтите, Я так долго могу сидеть. Вознесение откладывается.
– А ну прекрати! – прикрикнула Мария Магдалина на Фому. – Тебе дырок мало? И честного слова?
– Но дырки-то не там! – воскликнул Фома. – Прибивать должны были через запястья, а не через ладони. Почему Тебя прибили за ладони?
– Я откуда знаю! – сказал Иисус с земли. – Ты думаешь, они там спрашивают – «как Вам будет удобнее» или «выбирай Сам»?
– Да ты на запястья Его посмотри, – сказала Магдалина, взяв Христа за руку, – они же тоненькие! И Сам Он худенький!
– Ну не знаю… – протянул Фома. – Всё равно бы Ты не удержался.
– Я старался. – сказал Иисус. – О, как Я старался не свалиться! Теперь веришь?
Фома пожал плечами.
– Ну считай, что да. – сказал он.
Иисус встал.
– Я же вижу, ты сомневаешься. А когда Я вознесусь к небесам, – спросил Он. – тогда ты поверишь глазам своим?
– Это скорее глаза мои поверят, – сказал Фома, – но разве в глазах дело? Если во мне самом и будет вера, то не потому, что Ты мне что-то доказал. Давай я буду верить, несмотря ни на что?…
CVI.
– Так. – сказал Господь. – Так. Ну хорошо. Давайте тогда так. Мужчины налево, женщины направо.
– Ээ… – сказал Натаниэль. – У мужчин всё-таки перевес будет.
– А Я их ещё и поровну делить должен? – спросил Господь раздражённо.
– Считай, я ничего не говорил, – развёл руками Натаниэль, – только Ты должен Сам отделить правых от неправых…
Господь посмотрел на огромную толпу окровавленных протестантов и католиков.
– Так! – гаркнул Он. – Правые налево, неправые направо!
Толпа разделилась пополам – кто-то шагнул вправо от себя, кто-то вправо от Господа.
– …или своих от чужих… – задумчиво сказал Натаниэль.
– Ты уже решай быстрее, да? – сказал Господь нервно. – Люди ждут. Так! По росту построились!… Что?! Нет, по тому, который был! Ничего не знаю, надо было следить за своими ногами. Вот ты, подними голову! Эй, ты оглох что ли? Толкните там его!
– Есть, конечно, предложение, поделить их на католиков и протестантов… – сказал Натаниэль.
Господь фыркнул.
– Так! Те, у которых резаные – налево! Те, у которых колотые – направо! С размозжениями – шаг назад!
– Ну как хочешь, – сказал Натаниэль, – просто тогда делить смысла нет…
– Да… – Господь почесал в затылке. – Кровь опять не оттереть будет. Опять кровавые закаты…
– Красиво… – сказал Натаниэль.
– В полдень-то?… – сказал Господь с сомнением. – А ты куда лезешь? Кто тебе сказал, что это колотая? Отойди немедленно! Встань в сторонке! Нет, зубы не колющее оружие! Найдешь – приставим.
Он прошёлся мимо строя французских душ.
– Ну что, граждане католики-протестанты, хулиганы-мародёры?… Руки вперёд, ладонями вниз. После досмотра разделяться будем.
– Вот тебе, бабушка Медичи, и Варфоломеева ночь. – хихикнул Натаниэль.
– Почему мизинца нет? Ничего не знаю. Найти и показать. Ладонями вниз, я сказал. Переверни. Ногти где? Ничего не знаю. А если под ними земля? Что значит «и над ними»? А… Ну так пойди и откопай! Так! Я придумал.
Господь поднялся на небольшое возвышение.
– Будем проще. Свои становятся справа.
– А не свои? – спросил Натаниэль.
– Решаем проблемы по мере поступления. Так, опять все куда хотят… Право там, куда Я показываю!
– Всё-таки удивительно, насколько Ты всемогущий. – сказал Натаниэль, глядя на длань Господа, – как можно показать направо так, чтобы было не направо с любой точки?…
Господь поменял руку.
– Всё? – спросил Он сурово. – Все встали?
– Это тоже не справа. – сказал Натаниэль. – Настоящее чудо, надо сказать.
Господь закатил глаза. Над толпой искалеченных мёртвых появилась табличка «Свои».
– Теперь точно всё! – воскликнул Он. – Всем спасибо.
Вы здесь » Религия эзотерика философия анекдоты и демотиваторы на религиозном форуме - религиозные форумы » Анекдоты, религиозный юмор, смешные истории » Книга Натаниэля – основного Врага рода человеческого
Религиозный форум о религиях и учениях ForumReligions.ru представляет для обсуждения разделы: общее христианство (католицизм, протестантизм и другие течения в христианстве), а также православие | язычество и родноверие | иудаизм | ислам | индуизм и вайшнавизм (кришнаизм) | бахаи | зороастризм | буддизм | атеизм | философию | сатанизм | эзотерику, магию, астрологию, экстрасенсов, и многое другое. А также новинка на религиозном форуме - открылся сектоведческий форум о сектах, сектоведении и сектоведах. Религиозные форумы.