CXVII.

Натаниэль накрыл лицо носовым платком и дунул.
Платок подлетел вверх и, кружась, снова опустился на его лицо.
Адам лениво почесал живот.

– Ну давайте, придумайте что-нибудь! – сказал Господь. – Не можете же вы лежать всю субботу как два бревна. Песни какие-нибудь. Пляски. Домашний театр.
– Я бы… – протянул Сатана, снова сдувая платок, – я бы лёг…
– Ты и так лежишь… – сказал Адам расслабленным голосом.
– Я бы лёг под автомат… с сырным соусом…
– Что такое соус?… – спросил Адам.
– Мм… – протянул мечтательно Натаниэль.
– Сырный соус… Особенно горячий… Мм… Только на кнопку жать лень.
– Мм – не ответ, – сказал Адам настойчиво, – что такое соус?…
– Соус – это сатанинские придумки, – сказал Господь, помешивая молоко в стакане. – Соус – это подмена.
– Подмена чего? – спросил Адам, поднимая голову.
– Подмена действительности… – сказал Господь меланхолично. – Мясо сырным соусом поливают, чтобы казалось, что вместо мяса сыр…

Натаниэль вздохнул и поймал платок.

– Ну и чего в этом плохого?… – спросил он.
– Ну зачем есть мясо, если хочешь чувствовать вкус сыра?… – ответил Господь. – Соусы есть ложь.
– Соусы есть соусы, – сказал Натаниэль, завязывая узелок на уголке платка, – не надо придумывать ничего, хорошо?…
– Чего хорошего-то… – протянул Господь, – думаешь, люди могут быть довольны тем, что Я ничего не придумываю?…
– Это с каких пор Тебя мнение людей заботит?… – спросил Сатана нервно. Он сел, подобрал ноги и уставился на спокойно пьющего молоко Господа.
– А с каких пор тебя заботит, что Меня заботит?… – спросил Господь.

Он снял широкополую соломенную шляпу и аккуратно разгладил белую ленту на ней.

– Ребята! Ребята! – призвал Адам и снова почесался. – У нас у всех выходной. Давайте не будем как обычно ссориться?…
– Нет, погоди, вопрос принципиальный… – отмахнулся Сатана.

Он скатал платок в тугой клубочек и зажал его в кулаке.

– Начинается… – застонал Адам. – Сейчас про «не лезь к взрослым дядям» припомните…
– Ну видишь, сам всё знаешь, – сказал Натаниэль резко, – и чего лез к взрослым дядям?…

Адам вскочил.

– Всё, – сказал он, махнув рукой, – сидите тут сами. Вот ты особенно. Я пойду в другом месте полежу.

Адам исчез в кустах. Теперь лёгкий стон издал Господь.

– Ну вот зачем, вот зачем ты полез в бутылку?… – спросил Он измученным тоном.
– Я полез в бутылку?! – возмутился Натаниэль. – Я полез в бутылку?! Я сказал, что я бы хотел сырного соуса, а Ты что сделал?… Я когда-нибудь про Твои идеи плохо отзывался, нет?…

Господь закатил глаза.

– Даже вот эта дурацкая придумка, целый день ничего не делать, я что, сказал что-нибудь?! – продолжал Натаниэль, повышая и повышая голос. – А Ты хрясь, хрясь – и всё, соусы это зло, соусы отстой…

Господь со вздохом исчез.

– Ну и давай! – крикнул Натаниэль. – Одному намного лучше… – добавил он тихо.

Он разжал ладонь и посмотрел на оставшийся от платочка пепел. Стряхнув пепел на землю, он испустил ещё один, последний за субботу, страдальческий вздох, и снова растянулся на широком плоском камне.

CXIX.

Натаниэль уселся на кафедре и принялся раскачивать ногами.

– Не дергайся. – попросил Господь, сосредоточенно сдувая капельку пота со лба.

Натаниэль перестал раскачивать ногами, достал из кафедры толстую чёрную книжечку и стал его листать.

– Слушай, а он записывает исповеди прихожан… – протянул он. – Без фамилий, только инициалы…
– А кроме инициалов что?… – спросил Господь, аккуратно надавливая на поршень шприца. – Ой…

Он вцепился в шаткую стремянку.

– Не упади. – предупредил Натаниэль. – М.Ф., двенадцатое, ссоры с мужем. Трижды «Отче Наш»…
– Ну это, может, от плохой памяти… – протянул Господь, разглядывая скульптуру Девы Марии. – Дай ещё шприц.

Натаниэль соскочил с кафедры и протянул Господу наполненный шприц без иглы.

– Надо побольше, что ли, шприцы завести… – сказал Господь задумчиво, выдавливая содержимое шприца под глаз Девы Марии. – Эти кончаются на раз.
– Взял бы кондитерский… – сказал Натаниэль со вздохом, разглядывая Марию. – Статуя-то большая, обычно-то поменьше… И вообще, заставил бы её плакать саму…

Господь повернулся к нему и поднял брови.

– Статую? Как? – спросил Он язвительно.

Натаниэль пожал плечами.

– Ну кто у нас тут чудотворец…
– Ну а Я по-твоему чем занимаюсь?!

Натаниэль снова вздохнул.

– Ну люди-то ждут другого чуда… А это вроде как… обман…

Господь застонал.

– Ну где, где обман?! Чем это тебе не чудо Господне?! – Он указал на плачущую вязкими кровавыми слезами статую. – Это дело рук Моих, и по воле Моей.
– А ты помнишь, как Ты обжёгся плавиковой кислотой, с тем образом, на стекле в супермаркете?… – спросил Натаниэль, склоняя голову набок.
– Ты же Всемогущий, ну почему он не появился сам по себе?…
– Когда что-то появляется само по себе – это не чудо. – ответил Господь, спускаясь и складывая стремянку. – Это случайность. Чудо – это когда что-то появляется так, что это невозможно объяснить.
– Ну вот почему Тебе надо шляться Самому и всё это устраивать – это невозможно объяснить, да…
– А ты мне скажи, ты, умник! – воскликнул Господь. – Как может статуя плакать или кровоточить?… Как может на витрине появиться Мой образ? Как, чёрт тебя дери, профиль Элвиса может попасть на потную футболку? Статуе нечем кровоточить!
– Но это ведь не получается чудом…
– Чудо то, что ты ещё тут! Через семь минут в пяти кварталах отсюда должно необъяснимым образом выключиться электричество! Заводи машину, Я пока ищу ножницы.

CXXI.

– Это до крайности просто, – объяснил Первый Рыцарь, показывая пальцем на измазанную красками доску.
– Это что?… – поинтересовался Второй Рыцарь, прищуриваясь и поднимая свечу, чтобы рассмотреть.
– Похоже на домик, – сказал Третий Рыцарь, пальцем пробуя краску. – У меня сынишка так рисует, только он цвета лучше подбирает.

Первый Рыцарь посмотрел на них с мукой единственного полудурка среди полных идиотов.

– Это стрелки. – объяснил он.
– Тут нарисованы армии, понимаете? Как мы должны двигаться.
– Это определенно домик, – сказал Третий Рыцарь, – вот же труба, вот окошко…
– Это не окошко. – сказал Первый Рыцарь сварливо. – Это Гроб Господень.
– Выглядит как окошко.
– Это – Гроб Господень! – воскликнул Первый Рыцарь. – Сядь и соси своё вино.

Третий Рыцарь со вздохом сел.

– Вот, смотрите. – Первый Рыцарь ткнул пальцем в доску. – Вот Иерусалим. Вот твердыни нечестивцев. Вот идём мы, вот падают твердыни нечестивцев… – он провёл пальцем вдоль дыма, вьющегося из трубы, до самой занозы. – Ай! Чёрт…

Сунув палец в рот, он посмотрел на своих коллег.

– Ну… – протянул Второй Рыцарь. – Вот так вот оно конечно выглядит просто…
– Я кое-что принёс, – сказал Третий Рыцарь, роясь в мешке, – я думаю, нам это пригодится.

Он вытащил растрепанный светлый парик и густую вуаль.

– Если мы собираемся драться с нечестивцами, следует замаскироваться.
– Зачем? – поразился Первый Рыцарь.
– Ну… – Третий Рыцарь почесал переносицу. – Понимаешь, эти нечестивцы. Маленькие мерзавцы с большими саблями. И они ими всё время кого-то убивают, понимаешь? Очень мешает сражаться за Господа своего, когда тебя всё время убивают.

Первый Рыцарь за несколько волосков поднял со стола парик.

– По-твоему, если ты напялишь это, они тебя не убьют?…

Третий Рыцарь отнял у него парик и напялил на голову.

– Ну не сразу же.
– По-твоему они будут галантны с дамами?… – спросил Второй Рыцарь. – Если мы никогда не были галантными с их дамами, почему они должны быть галантны с нашими?…
– Когда ты был галантен с нашими дамами?… – удивлённо спросил Первый Рыцарь.
– Ну… – Второй Рыцарь задумался.
– Нет, нет, причём тут галантность, – отмахнулся Третий Рыцарь, – если бы можно было рассчитывать на их галантность, мы бы давно их всех перебили. Они большие засранцы, и у них хорошо получается ими быть. К сожалению, лучше чем у нас. Поэтому я предлагаю замаскироваться.
– Какой смысл напяливать парик, если можно зачесать бороду наверх?… – спросил Первый Рыцарь. – Ты же был в пустыне. Как ты там найдёшь воду, чтобы бриться?… Бородатых женщин они вряд ли помилуют.

Третий Рыцарь пожал плечами.

– Ну выдашь ты себя за женщину, – сказал Второй Рыцарь, – ну попытается он тебя изнасиловать. Дело-то недолгое. Распознает обман. И ты снова мёртв. Всего выигрыша минуты полторы.

Третий Рыцарь снова пожал плечами.

– Ну, положим, минут десять… – сказал он, задумчиво рассматривая вуаль, – если знать к ним подход… Но дело-то не в том, что мы будем выглядеть глупо. Дело в том, что я предлагаю – как защитить себя.
– Я предлагаю защитить себя ещё радикальнее, – сказал Второй Рыцарь. – Давайте просто останемся дома. И не придётся наряжаться женщинами.

Он посмотрел долгим взглядом на приклеивающего к щеке мушку Третьего Рыцаря.

– Хотя тебя, кажется, это уже не остановит, правда?… – спросил он у него. – Оставь насекомое, ради Бога, оно всего лишь ело пирог.

Первый Рыцарь вздохнул.

– Ну начинается. Вот уже вместо того, чтобы собирать людей и освобождать Святую Землю от нечестивцев, мы вообще никуда не собираемся… А ведь это прекрасная идея!
– Она совершенно неосуществимая. – хладнокровно сказал Второй Рыцарь. – Нечестивцы будут против. И их больше.
– Почему это их больше?! – возмутился Первый Рыцарь.
– Да потому что мы к ним идём, а они уже там. Идти туда долго. Их за это время станет ещё больше.
– Но мы же не можем просто сидеть и терпеть, пока их поганые ноги топчут землю, по которой ходил Сам…
– Пока у нас вполне получалось, – заметил Второй Рыцарь, – и если немного напрячься, будет получаться и дальше.

Первый Рыцарь несколько раз открыл и закрыл рот.

– Ну может быть. Может быть нас сейчас всего трое. – сказал он. – Но мы можем собрать армию!… И нас будет четверо! Пятеро! Больше!
– Больше чем пятеро?… – ухмыльнулся Третий Рыцарь. – Уже вполне можно сыграть в мяч.
– Нет, я совсем не против прогуляться и повидать мир, пойми, – сказал проникновенно Второй Рыцарь, – и я даже не против освобождения Гроба Господня. Меня смущает только средняя часть. Которая между прийти туда и отпраздновать освобождение.

Первый Рыцарь наставил палец на доску.

– Вот! Пожалуйста! Я же вам всё нарисовал! – воскликнул он. – И даже раскрасил. Мы приходим. Мы видим. Мы побеждаем. Не помню кто сказал.
– Наверное, святой Франциск. – сказал Второй Рыцарь задумчиво. – Ну неважно. Как я уже говорил, между «видим» и «побеждаем» есть ма-аленькая деталь – «сражаемся». Как мы можем их победить?… И даже не в победить проблема. Проблема в уйти на своих ногах.
– Как можно сомневаться в нашей победе? – воскликнул Первый Рыцарь, прижимая руку к сердцу. – Господь с нами!
– Господь-то с нами, – сказал задумчиво Второй Рыцарь, – да вот попрётся ли Он за нами в такую даль – вот в чём вопрос…
– А может быть так?… – предложил Третий Рыцарь, кокетливо и криво пришпиливая вуаль. – Да, их больше. Но у нас будут больше мечи. Мы сделаем действительно большие мечи. Очень большие. И тогда одним взмахом можно будет зарубить троих нечестивцев разом.
– Чтобы зарубить троих нечестивцев разом, нужен меч, который нужно держать втроём, – заметил Второй Рыцарь, – а нас меньше, чем их. В такой обстановке нужна совершенно иная тактика.
– Тактика?… – Первый Рыцарь наморщил лоб.
– Можно действовать маленькими отрядами, – продолжил Второй Рыцарь, – чем меньше народу, тем гибче и эффективнее может действовать отдельный человек.
– Ты только что говорил, что нас должно быть много. – хмыкнул Третий Рыцарь.
– Я только что говорил, что нам вообще туда не стоит соваться. – пожал плечами Второй Рыцарь. – Но эти группки должны быть хорошо вооружены и хорошо обучены. Иначе вместо быстрого и жестокого истребления будет долгое жестокое истребление по частям. И по расписанию. А на вооружение и обучение нужно много времени.
– Вооружение у нас есть, в отличие от времени, – сказал Первый Рыцарь, – мы пойдём с Господом в сердце и крестом на знамени. Нашим главным оружием будет вера.
– Их главным оружием в таком случае будут копья, стрелы и мечи. – сказал Второй Рыцарь. – Веру нельзя так хорошо заточить.
– Ты совершенно зря недооцениваешь веру, – заметил Первый Рыцарь, – ведь Господь наш сказал – «Если есть в тебе веры с гречишное зерно, скажешь ты горе – перейди с места на место, и она перейдет».
– Хм… – Третий Рыцарь наморщил лоб. – Как раньше люди на это внимания не обратили? Почему немцы себе не сделают нормальные проходы в горах?…
– Ну, немцы… – Первый Рыцарь неопределенно помахал рукой. – Безбожники. Откуда у немцев вера.

Второй Рыцарь ткнул его пальцем в живот.

– А Гроб Господень – он вроде как в горе, так?…

Первый Рыцарь кивнул.

– У меня тогда такое предложение – прокрадываемся туда, берём эту гору под прикрытием Гроба Господня отступаем. И Гроб Господень наш.

Рыцари задумались.

– А большое оно, это гречишное зерно?… – спросил Третий Рыцарь.
– Я откуда знаю, – пожал плечами Первый Рыцарь, – я не богослов.