Тяжелый рок с экстремальной лирикой и "сатанинским" имиджем стал новой мишенью для православных активистов
Православные активисты в России открыли для себя группу Cannibal Corpse. В Уфе концерт американского ансамбля был отменен. Ранее в Краснодаре, реагируя на запрос местного «Православного союза», прокуратура потребовала, чтобы коллектив исполнил только песни, прошедшие лингвистическую экспертизу на экстремизм.
Краснодарских активистов решение прокуратуры удовлетворило не вполне. Они собирались самостоятельно проследить за тем, как группа исполняет предписания в ходе концерта. Это само по себе заслуживает уважения. Не всякое ухо, тем более ухо православного активиста, способно разобрать слова песен, исполняемых Cannibal Corpse со сцены.
После Краснодара стало понятно, что поездка по России (не первая уже, кстати) выйдет у «Каннибалов» веселой.
В лучших российских традициях где-то должны были отменить концерт «по техническим причинам» – и не найти альтернативной площадки. Ровно это и произошло в Уфе 5 октября. И там тоже православная общественность проводила акции протеста, заказывала лингвистическую экспертизу, затем выступление вдруг перенесли из клуба «Агава» в барный клуб в парке имени Гафури, где внезапно обнаружилась задолженность по электричеству.
В текущем году это не первый случай, когда западные исполнители, играющие тяжелую музыку, едут в знакомую вроде бы Россию, а приезжают в Русь Православную. Концерт польского ансамбля Behemoth в Новосибирске был сорван активистами, обвинившими группу в пропаганде сатанизма, а вскоре музыкантов и вовсе выдворили из страны из-за проблем с визами, продержав ночь в екатеринбургском отделении полиции. Московское выступление Мэрилина Мэнсона в июне было отменено из-за угрозы взрыва. В тот же день Мэнсона и его группу закидали яйцами и облили святой водой представители православной общественности во главе с Дмитрием Энтео.
Ни в лихие 90-е, ни в сытые нулевые у западных металлических групп не было проблем с выступлениями в России. Приезжали все и пели, о чем хотели: хоть о Христе, хоть о Сатане, хоть о выпущенных кишках, хоть о проблемах демократии. Нравились ли тогда тексты песен Cannibal Corpse борцам за православие? Думаю, нет. Нравились ли православные активисты лохматым поклонникам «Каннибалов»? Тоже вряд ли. Но демократические механизмы худо-бедно работали: православные могли свободно протестовать, группа выступать, а любители экстремальной музыки посещать концерты. Побеждали интересы меньшинства, которое хотело удовольствия для себя и никому другому его не навязывало.
В католической Польше в 90-е годы нельзя было найти кассету Cannibal Corpse с оригинальной обложкой. На оригинальной были трупы, на цензурированной польской – какое-нибудь красное марево с неизменной наклейкой Parental Advisory: Explicit Content («Внимание родителей: вызывающее содержание!»). Тем не менее группа свободно приезжала с концертами, никто не запрещал их и не срывал, а посещали их даже школьники.
Приезжал ансамбль и в Германию, но вплоть до 2006 года не мог исполнять со сцены песни с первых альбомов: местные блюстители нравов признали их недопустимо экстремальными. Однако запрет был снят. Россия же постепенно движется в ту точку, из которой западные страны уже ушли. Из нее ушла даже католическая Чили, в которой в начале 90-х отменяли концерт группы Iron Maiden из-за числа 666 в тексте песни The Number of the Beast.
Конечно, степень экстремальности текстов Cannibal Corpse сложно преувеличить. Содрогнется от них не только православный активист и не только выпускница Института благородных девиц. Однако воспринимать текст песни как призыв к действию – значит считать слушателя болваном, тупым големом. Да, у «Каннибалов» есть и кладбища, и внутренности, и насилие, и все виды половых извращений. Но группа существует уже не один десяток лет, записывает альбомы, ездит в турне, и на улицы городов при этом не выбегают толпы сексуальных маньяков с горящими глазами и загребущими руками, а стаи некрофилов не рыщут по погостам в поисках свежих могил. Россия – не исключение.
Кое-что изменилось в России за последние годы. Это «кое-что» – баланс между Церковью и обществом, живущим в соответствии со светскими нормами. Лет 15 и даже 10 назад можно было выслушать Церковь и сделать все по-своему, особенно когда речь шла о правах граждан. Сейчас же, особенно «на местах», сложно не взять под козырек. Преследование Мэрилина Мэнсона, срыв концерта Behemoth – события, заслуживающие по меньшей мере административного разбирательства. Но о том, что такое разбирательство проведено, ничего не известно. Православные активисты пользуются практически полной безнаказанностью. Как следствие – они чувствуют силу, влияние и власть, и эти чувства бодрят их и окрыляют. Выставки уже громились. Сегодня пришла очередь концертов дэт-металлических групп. Завтра настанет черед секс-шопов. Послезавтра – кинотеатров, где показывают неугодные картины, или книжных магазинов, где продаются разрушительные для православия тома. Дальше – савонаролизация общества при полном попустительстве светской власти.
Отовсюду мы слышим, что вера православная в России крепнет с каждым годом. Что страна сплачивается, сосредотачивается вокруг традиционных духовных ценностей, отвергая искусы извне. Парадоксально, что чем крепче сама вера (как говорят), тем яростнее ее приходится защищать – от либералов, геев, теперь еще и от лохматых мужчин с гитарами, ревущих со сцены перед несколькими сотнями человек что-то про мертвецов.
Несколько лет назад, когда православные хоругвеносцы выступали против концерта Мадонны, который совпадал с днем Усекновения честной главы Иоанна Предтечи, любители тяжелой музыки посмеивались. Во-первых, границы казались прочными: было ясно, что активисты выскажутся, покричат – и разойдутся. Во-вторых, Мадонна – поп-звезда, и думалось, что до хеви-метала люди с крестами, иконами и хоругвями не доберутся. Добрались, и сегодня, покупая билет на концерт коллектива, играющего тяжелую музыку, нельзя быть уверенным, что он состоится, а у дверей в клуб посетителя не огреют по голове духовной скрепой.
(С)Станислав Минин
источник
---------------------------------
Немного музыки:
