Именно такая страшная история произошла со мной несколько дней назад (в минувшую пятницу) в стенах Покровского собора, что на Большой Садовой, напротив Музыкального театра. Проводив утром ребенка в детский сад, я зашла в храм помолиться. Будучи прихожанкой Покровского собора (живу неподалеку), я всегда преклоняю голову перед двумя иконами, расположенными в самом центре зала прямо под куполом. Именно здесь я погрузилась в молитву и на сей раз, но, заметив выходящего из алтаря батюшку, поздоровалась и отошла в сторону. Встала слева от икон, дабы не помешать священнослужителю читать молебны.

Мой диалог с Господом прервал охранник...

Схватив меня за висящую перед грудью поломанную руку в гипсе, он развернул меня на 90 градусов и злобно рявкнул, что я должна стоять позади священнослужителя (а не сбоку)
– Как же я помешала батюшке? – едва успела удивиться я, как охранник грубо схватил меня за предплечье и через весь зал буквально поволок к дверям собора. Я в шоке попыталась обратиться к самому батюшке: «Посмотрите, что делают с вашими прихожанами». Но тот c блаженно-равнодушным видом лениво кинул охраннику:

– Алексей, ну зачем ты так? – и как ни в чем не бывало продолжил читать молитву.
На глазах прихожан охранник вышвырнул меня за двери храма. Одна рука в гипсе, в другой пакет с книгами сынишки – я даже не могла сопротивляться. Не говоря уже об обуявшем меня ступоре от всего происходящего.

Вся в слезах я тут же набрала телефон батюшки, у которого недавно исповедовалась.
– Ничего нигде описывать не надо, – первое, что я услышала от священно­служителя, обеспокоенного только тем, чтобы эта мерзкая история не стала достоянием гласности. – Может быть, охранник не заметил вашу сломанную руку (прихожан со здоровыми руками можно выбрасывать запросто?). Простите ему его преступление, и Господь простит вам ваше. Какое вы совершили преступление? Ну как “какое”? Вы обиделись в стенах храма, – наставил меня на путь истинный священник.

Наплакавшись вволю и немного придя в себя от происшедшего, я подумала: какое счастье, что в то утро со мной не было сына. В свои пять лет он свято верит, что Храм – это дом Господень. А став свидетелем той мерзкой сцены, ребенок наверняка потерял бы веру в Бога. Раз и навсегда.

Я часто наблюдала, как священнослужители Покровского собора подобострастно приветствуют представителей донской элиты, жертвующих храму кругленькие суммы. Этих людей из церкви выкидывать не будут – себе дороже. Я же к этой категории прихожан отношения не имею. Максимум, что могу себе позволить – купить несколько свечей. А потому, что со мной церемониться? Как парламент у нас не место для дискуссий, так и церковь – не проходной двор для малоимущих.