истинное самоотречение — это непривязанность.
Процесс практики заключается не в удалении привязанностей, а в приобретении способности видеть сквозь них. Многие практики увязают в области отношений с нашим окружением и разумом. «Мой разум должен быть спокоен». Разум ни при чем, смысл имеет лишь непривязанность к его активности. Эмоции вредны только тогда, когда доминируют над нами (т. е. когда мы к ним привязаны). В этом случае они становятся причиной дисгармонии. Первая задача практики — увидеть, что мы привязаны. Практикуя содержательный и терпеливый дзадзэн, мы начинаем понимать, что состоим из одних лишь привязанностей. Они правят нашей жизнью.
Однако мы никогда не сможем избавиться от привязанностей, приказав им уйти. Только осознание их истинной природы способствует спокойному и незаметному исчезновению привязанностей. Подобно песочному замку, смываемому волной, они просто ускользнут прочь. Где это? Что это было?
Вопрос не в том, как избавиться от привязанностей или отречься от них. Более разумно увидеть их истинную природу — непостоянную, приходящую, пустую. Не нужно ни от чего избавляться. Самыми трудными и коварными привязанностями являются те, которые мы называем «духовными истинами». Привязанность к «духовности» — главное препятствие на пути к духовной жизни. Если мы к чему-то привязаны, то не можем быть по-настоящему свободными и любящими.
Пока у нас существует одержимость представлениями о себе и окружающих, мы — привязаны. Истинная духовная жизнь представляет собой простое отсутствие этого. «Чтобы изучить себя, необходимо забыть себя», — говорил Доген Дзэндзи.
Постарайтесь осознать основной смысл — практику непривязанности. Давайте продолжим, вооружившись прилежанием, понимая, что может быть трудно, и зная, что трудность — это не главное. У каждого свой выбор. Что это будет? Либо свободная жизнь, либо...
ЗАПРИТЕ ДВЕРИ
Когда мы спускаемся к дхарме, она кажется довольно простой и доступной. Проблема в том, что мы не знаем, как ее увидеть, и жемчужина свободы ускользает.
С помощью практики, мы избавляемся от фантазий о том, что можем убежать сквозь открытую дверь куда-то в другое место. Мы прилагаем множество усилий для совершенствования и защиты структуры эго, созданной на основе наивного представления о существовании «я», отделенного от остальной жизни. Мы должны осознать эту структуру и понять, как она работает. Пока мы не поймем этого, мы будем действовать, повинуясь страху и надменности. Под надменностью я понимаю ощущение собственного превосходства, собственной необычности. Мы можем быть надменны во всем: в достижениях, в проблемах, даже в «скромности». Страх и надменность порождают разнообразные эгоцентричные склонности и суждения и становятся причиной страданий.
Свобода тесно связана с отношением к боли и страданию. Мне хотелось бы провести черту между болью и страданием. Боль рождается в восприятии жизни такой, какая она есть, без прикрас. Но когда мы пытаемся убежать от восприятия боли, мы страдаем. Именно из-за боязни боли мы создаем эго. Мы надеемся, что оно укроет нас. Свобода — это согласие пойти на риск, стать уязвимым. Это восприятие всего, что возникает в данный момент, — и боли, и удовольствия. Все это требует полной преданности жизни. Когда мы становимся способны отдать себя полностью, не ожидая ничего взамен, не думая о побеге, мы перестаем страдать. Когда мы полностью воспринимаем боль,- она превращается в радость.
практика подразумевает преданность своему восприятию каждого мгновения. В дзадзэне, так же как и в браке, преданность способствует росту, благодаря жару и давлению. Можно даже сказать, что первое дело в дзадзэне — замужество с самим собой. Мы закрываем дверь и спокойно сидим, ощущая жар и давление.
С помощью простого сидения, мы добиваемся разрушения стен эго. Этот процесс может быть непонятным и болезненным. Физическое восприятие непонятности и боли может стать ключом к свободе. Мы должны обнять страдание, сделать его лучшим другом, пройти сквозь него к свободе.
Жемчужиной свободы является жизнь, такая, как есть. Однако если мы не понимаем взаимоотношений между болью и свободой, то можем стать причиной страданий. Мы должны согласиться идти по лезвию бритвы, оставаясь с тем, что приносит нам текущее мгновение. Гордость, жадность, надменность, боль, радость — не пытайтесь манипулировать тем, что приходит во время дзадзэна. Сидение, сопровожденное максимальной осознанностью, поможет привязанностям исчезнуть.
Дзэн-практика закрывает дверь к дуалистическому взгляду на жизнь и требует преданности. Если, проснувшись утром, вы не хотите идти в дзэндо, закройте дверь перед этой мыслью. Встаньте на ноги и идите. Если во время работы вы чувствуете лень, закройте перед ней дверь и продолжите дело. Во время дзадзэна закройте дверь к дуализму и откройтесь жизни. В процессе обучения восприятию страданий жизнь будет медленно раскрывать свою радость.
ПРЕДАННОСТЬ
Преданным можно быть не только другому человеку. Мы можем быть преданы уединению. Для многих такая преданность является хорошей практикой, по крайней мере, на некоторое время. Я имею в виду, что с помощью уединения мы можем практиковаться, посвящая себя всему. Занимаясь такой практикой, мы должны подобающе относиться к сопровождающим ее ограничениям. Никто не хочет посвящать себя всему. Однако наше естество нуждается в практике, на которую не многие готовы пойти сознательно.
Люди хотят, чтобы практика была приятной и легкой. Но она далеко не легка.
Когда мы познаем природу Будды, мы понимаем, что радость — наше врожденное право. Где же оно? Оно ждет нас в той самой практике, о которой мы говорим. Только через практику мы сможем прийти к радости и истинной преданности работе, взаимоотношениям, всей жизни.
Из-за человеческих недостатков, мы очень мало говорим о преданности (или ее нехватке) к объектам. Например, если мы держим комнату в беспорядке, значит, мы не преданны. Мы демонстрируем, что в жизни есть нечто более важное, чем объекты. Если мы не проявим заботу, то не узнаем, что такое преданность. Преданность не возникает случайно. Преданность — это способность. Она растет так же, как мускулы, с помощью упражнений.
Преданность — это действие. Мы пытаемся избежать действия, поэтому наш глаз должен быть острым как гвоздь. Нет ничего, кроме повседневной жизни. Этот стол является дхармой.
РАБОТА
ВСЕ ДВИЖИМО ТВОЕЙ ВОЛЕЙ
На этой неделе многие видели телевизионную передачу о жизни и работе Матери Терезы. Гораздо более удивительной я считаю ее способность выполнять одно дело за другим, полностью растворяясь в каждом поступке. Именно этому надо учиться. Ее жизнь — это ее работа, самоотверженное выполнение каждого дела.
Нам трудно понять такой стиль жизни, очень трудно. Однако именно в этом состоит практика — исполнение не моей, но Твоей воли. Не стоит считать, что Ты — это что-то, что отличается от меня. Однако отличие существует: моя жизнь — определенная форма пространства и времени, но Твоя жизнь (Твоя воля) — это функционирование пространства и времени. Это рост ногтей на пальцах, очищение крови печенью, взрывы звезд — агония и муки Вселенной. Это Мастер.
Перед тем как понять Твою Волю, я должен увидеть иллюзорность моей воли. Я должен отчетливо увидеть, что моя жизнь состоит из одних «я хочу». Чего я хочу? Почти всего, немного тривиального, немного «духовного».
Наблюдая за Матерью Терезой, можно прийти к очевидному выводу: там, где нет я хочу, появляется радость — радость от выполнения того, что необходимо.
Истинная самость призывает нас.
Мы пытаемся выкрутиться, выполнить работу, но остаемся глухи к зову Мастера. Как же нам избавиться от глухоты, как узнать своего Мастера? Как понять «Твою движущую Волю»?
Для этого нужны две стадии практики (и мы колеблемся между ними). Первая стадия состоит в искреннем осознании того, что я не желаю исполнять Твою Волю, у меня нет в этом никакой заинтересованности. Я хочу делать то, что хочу...Подобные желания проникают в каждую клетку тела. Мы не представляем себе жизни без них.
Вторая стадия наступает после многих лет сосредоточенного сидения. Каждая клетка тела пропитывается знанием того, кто мы такие. Одновременно с этим медленно ослабевают концептуальные верования (наша воля). Медленное преобразование, происходящее на уровне клеток, год за годом обучает нас. Без всяких философских размышлений, мы начинаем видеть Мастера. Твоя Воля и моя воля становятся едиными.
Только тогда, когда мы научимся пользоваться практикой, научимся не бежать от возможностей, а сидеть со своим гневом, сопротивлением, горем и разочарованием, мы увидим обратную сторону. Обратная сторона всегда постоянна: жизнь, которая нам по-настоящему нужна, свершается не моей, но Твоей волей. Что для этого нужно? Всю жизнь сделать практикой.
Страдание коренится в ложной уверенности в существовании самости, состоящей из концепций. Если мы считаем, что самость действительно существует, и верим в истинность концепций, то начинаем ощущать необходимость в защите своей самости, необходимость осуществления желаний. Если мы считаем, что ... мы вынуждены повиноваться диктату, заставляя окружающих вести себя так же. «Самость» — это обыкновенная личность, считающая свои концепции Истинами и одержимая идеями защиты собственного «я» путем достижения удовольствий и комфорта.
Когда мы живем так, нашей Вселенной правят два слова—я хочу. Если мы хорошо приглядимся, то заметим это. Мы хотим одобрения, успеха, просветления, спокойствия, здоровья, любви. «Я хочу, я хочу, я хочу». Все желания обуславливаются заботой о концепции нашей «самости». Мы хотим, чтобы жизнь соответствовала нашей концепции.
Когда ожидания проваливаются, когда мы не получаем того, чего хотим, тогда начинается практика. Трунгпа Ринпоче писал: «Разочарование — лучшая колесница на пути к Дхарме». Разочарование — истинный друг, надежный проводник. Однако такой друг не может никому понравиться.
Когда мы отказываемся работать с разочарованием, мы нарушаем Правила. Вместо того чтобы воспринимать разочарование, мы злимся. И все же момент разочарования очень полезен. Если мы не хотим пользоваться им, то, по крайней мере, должны себе в этом признаться. Момент разочарования — это несравненный дар, который мы получаем много раз в день. Этот дар всегда присутствует в жизни каждого человека. Необходимо лишь осознать мгновение, когда нас пронизывает мысль: «Все идет совсем не так, как я хочу!»
Повседневная жизнь течет быстро, и мы не всегда осознаем то, что происходит. Но когда мы сидим спокойно, мы можем наблюдать и воспринимать разочарование.
Ежедневное сидение — это хлеб и масло, основа дхармы. Без этого мы склонны заблуждаться. Каждый сесин — это просто отказ от ожиданий! Каждый сесин создан для того, чтобы разочаровывать! Это продленное переживание того, что «все идет не так, как я хочу. Когда мы сидим с этим, внутри всегда остается осадок перемен.
Чем лучше мы осознаем свои ожидания, тем отчетливее видим свое стремление не жить жизнью, а манипулировать ею. Ученики, чья практика стала зрелой, раздражаются намного реже, потому что видят ожидания и стремления еще до того, как те успевают вызвать раздражение. Однако практика проявляется именно тогда, когда состояние раздраженности наступило. Сигналом к практике — «красной лампочкой» — может стать разочарование. «Все идет не так, как я хочу!» Некоторые ожидания не оправдываются, и мы рассержены, подавлены, хотим все изменить. «Я хочу» оказывается подавленным. Момент подавления «я хочу» является «распахнутыми воротами». Переживание разочарования и подавленности — единственный способ преобразовать «я хочу» в «я являюсь». Действия, диктуемые лживым разумом и ожиданиями, тираничны по своей сути.
... Поезд подъехал к станции и очень мягко остановился прямо перед Мусином. И тут Мусин понял, что с самого начала находился в Поезде. Более того, он сам был Поездом. Не было никакой необходимости ждать. Нечего постигать. Некуда идти. Одна лишь целостность жизни. Все старые вопросы разрешились сами собой. И, в конце концов, Поезд испарился, остался лишь старик, сидящий в ночи.
