Примером праджня-парамитских сутр может послужить «Сутра сердца праджня-парамиты». В ней говорится:

«Бодхисаттва Авалокитешвара во время осуществления глубокой праджня-парамиты ясно увидел, что все пять скандх (свойств личности. — Ред.) пусты. Тогда он избавился от всех страданий, перейдя на другой берег. Шарипутра! Чувственно воспринимаемое не отлично от пустоты. Пустота не отлична от чувственно воспринимаемого. Чувственно воспринимаемое — это и есть пустота. Пустота — это и есть чувственно воспринимаемое. Группы чувств, представлений, формирующих факторов и сознания так же точно таковы.

Шарипутра! Для всех дхарм пустота — их сущностный признак. Они не рождаются и не гибнут, не загрязняются и не очищаются, не увеличиваются и не уменьшаются. Поэтому в пустоте нет группы чувственно воспринимаемого, нет групп чувства, представлений, формирующих факторов и сознания, нет способностей зрительного, слухового, обонятельного, вкусового, осязательного и умственного восприятия, нет зримого, слышимого, обоняемого, ощущаемого вкусом, осязаемого и нет дхарм; нет ничего от сферы зрительного восприятия и до сферы умственного восприятия.

По той причине, что бодхисаттвы опираются на праджня-парамиту, в их сознании отсутствуют препятствия. А поскольку отсутствуют препятствия, то отсутствует и страх. Они удалили и опрокинули все иллюзии и обрели окончательную нирвану. Все будды трех времен по причине опоры на праджня-парамиту обрели освобождение.

Посему знай, что праджня-парамита — это великая божественная мантра, это мантра великого пробуждения, это наивысшая мантра, это несравненная мантра, наделенная истинной сутью, а не пустопорожняя».

Поскольку Будда есть Будда благодаря обретению бодхи, то природа Будды и природа бодхи совпадают, и если бодхи суть вечный надмирный принцип, то таков и Будда. Пробужденность Будд выражается в Дхарме — Учении, и Дхарма, таким образом, формирует как бы духовное и истинное „тело“ Будды. Но под дхармой понимается также и „элементарная частица“ опыта, „квант“ реальности. Будда есть наивысшее существо, и его Дхарма — наивысшая Дхарма. Таким образом, духовное Тело Будды есть Дхарма дхарм, „дхармовая природа“, дхармата, реальность реальности». Из подобных рассуждений сформировалось представление о Будде как о некоей духовной сущности, фактически божестве, время от времени обретающем материальное воплощение.

Постепенно в рамках Махаяны сложилось представление о Дхармовом Теле Будды (дхармакая), которое едино для всех будд. Это бхутатхата — истинная реальность и природа всех дхарм (подобно тому, как вода есть природа любого ручья, потока и водоема). Из дхармакаи вселенский Будда по своему великому состраданию производит два «отражения», первое из которых проявляется в мире форм и не-форм, а второе — в мире желаний. Оба эти «тела» обладают особой формой, и потому называются рупакая, «оформленное тело».
Первое тело рупакая называется самбхогакая — «тело всеблаженства»; в этом теле вселенский Будда наслаждается нирваной и в нем же общается с высшими личностями (бодхисаттвами), чье сознание развертывается на уровне миров форм и не-форм, и наставляет, являясь в видениях. Второе тело рупакая — нирманакая, «магически созданное тело». В этом теле Будда является в мире желаний и проповедует Дхарму людям. Буддой в «магически созданном теле» стал и Шакьямуни после обретения бодхи принцем Сиддхартхой Гаутамой.

Благие мужи! Когда все живые существа приходят ко мне, я своим Оком Будды зрю силу или слабость их веры и прочие способности и по мере восприимчивости к спасению появляюсь в различных местах и под разными именами. Я говорю о продолжительности своей жизни сообразно обстоятельствам, а также открыто возвещаю о вступлении в нирвану. Далее, прибегая к разного рода приемлемым средствам, я проповедую сокровенный Закон-Дхарму, тем самым побуждая живые существа открыться радостным помыслам».

Тем самым вселенский Будда и Будда Шакьямуни постепенно приобрели черты бога-спасителя, при которых «состоят» другие будды и бодхисаттвы. Впрочем, по замечанию Е. А. Торчинова, «буддизм и в форме Махаяны все-таки остался нетеистической религией: мир сансары не является результатом божественного творения, он плод некоей трансцендентальной иллюзии (авидья) относительно природы „Я“ и реальности».
Развивая учение о Дхармовом Теле Будды, Махаяна пришла к выводу о тождественности нирваны и сансары (физического бытия): вторая — лишь иллюзорный аспект первой, никогда не возникавший и никогда не исчезающий. В одном буддийском тексте говорится:
Нет разницы вообще
Между нирваной и сансарой.
Нет разницы вообще
Между сансарой и нирваной.
Что является пределом нирваны,
Есть также и предел сансары.
Между этими двумя мы не можем найти
Даже слабейшей тени различия.

Кроме того, был сделан и другой вывод — все явления-дхармы суть дхармы Будды, а значит, все живые существа без исключения несут в себе потенциал Будды и им нужно только осознать это, преодолеть неведение и дурную карму, чтобы достичь просветления.

Глава 6 МАНТРЫ И ТАНТРЫ: буддизм Ваджраяны

Лишь благодаря движению губ, произносящих мантры, тело становится здоровым и утверждается во вкушении удовольствий.

Гухьясамаджа-тантра
Ваджраяна — учение о просветлении, которое происходит мгновенно, как удар грома[41].

Идеологически Ваджраяна тождественна Махаяне, ее своеобразие заключается в практических методах обретения просветления. Иными словами, Ваджраяна — совокупность психотехник, причем зачастую крайне сложных, изощренных и совершенно недоступных профаническому восприятию, которое видит лишь внешнюю оболочку этих психотехник и «бежит в испуге», поскольку эта внешняя оболочка намеренно неприглядна и даже отвратительна. При этом все психотехники Ваджраяны, сколь бы невероятными они ни казались, направлены к той же цели, что и «эволюционная доктрина» Махаяны — достижению просветления во имя помощи всем страждущим существам. Можно сказать, что Ваджраяна представляет собой мистериальную сторону буддизма Махаяны.

Все тантры делятся на четыре группы, в соответствии со степенью посвященности адпетов в «мистерии» тантризма. Эти четыре группы таковы: «крия-тантры» (тантры очищения), «чарья-тантры» (тантры действия), «йога-тантры» (йогические тантры) и «аннутара-йога-тантры» (тантры наивысшей йоги). Тантры последней, высшей группы делились также на материнские (они обращались к мудрости-праджня и женскому началу), отцовские (они обращались к методу-упая и мужскому началу) и недвойственные тантры (мужской и женский принципы играют одинаковую роль). тибетская школа Ньингма-па называла аннутара-йогу Великой йогой (маха-йога) и дополнила стандартную классификацию еще двумя типами йоги: ану-йога (изначальная йога), работа с психофизиологическими центрами тела, и ати-йога (совершенная йога).

Каждому типу тантр соответствовали свои методы, идущие от внешнего к внутреннему: если «крия-тантры» сосредоточены в основном на различных мистических ритуалах, то в «чарья-тантрах» появляются элементы созерцательной практики, в «йога-тантрах» она преобладает, а «аннутара-йога-тантры» уже исключительно сфокусированы на внутренней психопрактике. Во многом тантры сходны с алхимическими текстами и даосскими трактатами: все эти тексты ни в коем случае нельзя воспринимать буквально.[42]

Ключевое понятие и ключевой элемент Ваджраяны — мандала. Это комбинация геометрических элементов, символически представляющая образ мироздания. Согласно доктрине Ваджраяны, зрительное восприятие мандалы может привести к просветлению. Как графический образ (графема), мандала представлет собой движение к некоему внепространственному и вневременному центру, который никогда не визуализируется, но всегда подразумевается. Линии мандалы и фокус, в который они собираются, графически выражают препятствия на пути к центру. Классическая мандала основана на сочетании чисел 1 (центр), 3 (треугольник), 4 (квадрат) и 7 (круг). Обычно квадрат вписан в круг, ориентирован по сторонам света и вместе с центром сопоставлен с пятью элементами человеческого естества. Как правило, в квадрат вписывается восьмилепестковый лотос, а в центре лотоса изображается божество или его атрибут. Внешний круг мандалы олицетворяет «стену огня» — метафизическое знание, уничтожающее неведение. Следующий круг — «бриллиантовый», просветление, обретение истинного знания. Третий круг — «лепестки лотоса», духовное возрождение, а последний круг — центр.[45] Процесс работы с мандалой, по замечанию Е. А. Торчинова, выглядит следующим образом: «Йогин визуализирует мандалу, строит как бы внутреннюю мандалу в своем сознании, которая потом актом проекции совмещается с внешней мандалой, пресуществляя окружающий йогина мир в мир божественный, а точнее, изменяя сознание йогина таким образом, что оно начинает развертываться на ином уровне, соответствующем уровню развертывания сознания божества мандалы; это уже больше не „мир пыли и грязи“, а „чистая земля“, „Поле Будды“».

С мандалой тесно связана мантра — ритуальная формула, разновидность молитвы. Мантры известны и Махаяне, однако, как писал Е. А. Торчинов, «практика чтения мантр имеет в Ваджраяне столь большое значение, что ее часто даже называют Мантраяной — Колесницей мантр». Если в Махаяне мантры, подобно христианским молитвам, предполагают, что произносящий их понимает, что именно он произносит, то в Ваджраяне мантры не имеют лексического значения: они рассчитаны на воздействие их звучания, самих звуковых колебаний и модуляций голоса при их произнесении на сознание повторяющего их йогина. К примеру, в Ваджраяне магический слог «АУМ», известный задолго до распространения буддизма, превратился в могущественную мантру.[46]

При произнесении мантры необходимы созерцательное сосредоточение и понимание внутреннего (эзотерического) смысла мантры и ее воздействия. Часто произнесение мантр вслух заменялось созерцанием написанного текста, причем полагалось проецировать этот текст в определенном цвете, размере, толщине букв.

Помимо визуализации мандал и мантр, в Ваджраяне существует и техника визуализации божеств: «практикующий йогин должен научиться представлять того или иного Будду или бодхисаттву не просто как некое изображение, а как живого человека, с которым можно даже беседовать» (Торчинов). Визуалиции подвергаются прежде всего так называемые «покровительствующие божества» — йидамы, которые, как следует из толкований гуру Ваджраяны, суть олицетворения высших состояний сознания. Имена йидамов обычно совпадают с названиями тантр (ведь цель любой тантры — пробуждение сознания, а потому каждый таковой текст может быть наглядно представлен в образе йидама). Как «материальные воплощения» тантр йидамы тождественны буддам и бодхисаттвам. Обычно их изображают многорукими и многоголовыми, с оскаленными клыками и т. д. Подобные изображения толкуют как готовность йидамов защищать чистоту буддийского учения, истреблять все пороки и страсти. «В процессе йогического созерцания на этапе порождения йогин, знающий наизусть соответствующий текст и владеющий кодирующими его мантрами, а также получивший необходимое посвящение, визуализирует соответствующее божество, отождествляет себя с ним, перенося на себя его атрибуты, и в конечном счете растворяется вместе с йидамом в безграничности пустого „ясного света“ природы Будды, которая есть и его собственная природа» (Торчинов).

Подобно буддизму в целом, Ваджраяна активно впитывала в себя, поглощала и преобразовывала местные религиозные традиции и практики. Архаические демоны и бесы стали олицетворениями состояний психики, а архаические культы плодородия преобразовались в наполненные сексуальной символикой практики просветления. Европейские алхимики рассуждали о Великом Делании или Великом Браке мужского и женского начал; адепты Ваджраяны говорили о пробуждении сознания как итоге соития мужского (метода-упая) и женского (мудрость-праждня) принципов; отсюда столь частые в иконографии Ваджраяны изображения «возлежащих вместе» мужского и женского божеств, каковые символизируют обретение состояния.

Кроме того, Ваджраяна трактовала блаженство, наслаждение (сукха, бхога) как важнейший атрибут природы Будды и даже выдвинула идею о тождестве пустоты и блаженства. В «Гухьясамадже-тантре» о наслаждении говорится:

«Посредством вкушения удовольствия от всех желаний, которым человек предается так, как он хочет, именно такой практикой, как эта, он может быстро достичь буддовости.

Вкушением удовольствия от всех желаний, которым человек предается, как он хочет, вкупе с избранным им божеством, человек совершает служение себе, Высочайшему.

Человек не достигает цели, посвящая себя суровой дисциплине и аскетизму, но, предаваясь вкушению удовольствий от всех желаний, он быстро достигает успеха».

Неудивительно, что оргазм последователи Ваджраяны толковали как наиболее адекватное мирское, сансарическое выражение трансцендентного блаженства. По учению Ваджраяны, оргазм предназначен для расширения сознания, избавления от субъектно-объектной двойственности и перехода на уровень переживания абсолютного блаженства нирваны.

Иными словами, тантрическое учение — вовсе не комплекс сексуальных техник, как пытаются уверить некоторые современные «гуру»-шарлатаны (сексуальные контакты практиковались в ранний период развития Ваджраяны йогинами-отшельниками, в монастырях же они были под строжайшим запретом), а «сложнейшая система работы с психикой, с подсознанием для реализации религиозного идеала махаянского буддизма, — психотехника, включавшая в себя и своеобразный психоанализ и психотерапию» (Торчинов).[48]

Махаяна (да и Хинаяна) прежде всего работали с сознанием, с тем тонким и поверхностным слоем психики, который характерен именно для человека и тесно связан с типом цивилизационного развития того или иного общества и его уровнем. И только постепенно просветляющее воздействие методов Махаяны затрагивает более глубокие слои и пласты психики, очищая и преобразуя их. Иное дело Ваджраяна. Она прямо сразу начинала работать с темными пучинами бессознательного того „тихого омута“, в котором „черти водятся“, используя его безумные сюрреалистические образы и архетипы для быстрого выкорчевывания самих корней аффектов: страстей, влечений (порой патологических), привязанностей, — всего того, что могло и не осознаваться самим практикующим, бомбардируя, однако, его сознание „изнутри“. Затем только наступала очередь сознания, преображающего вслед за очищением темных глубин подсознательного».

Махасиддха Наропа, воспринявший «Калачакра-тантру» у некоего посвященного из Шамбалы, ученик Тилопы[50] — того самого, кто познал тантры от Изначального Будды (Ваджрахара), — долгие годы прислуживал своему учителю и терпел всевозможные издевательства, но это было не просто бессмысленное унижение: так Тилопа очищал сознание своего ученика и постепенно передавал тому тайные знания. Впоследствии Наропа сам стал великим учителем и сформулировал доктрину «шести йог»:

— йога внутреннего тепла;
— йога иллюзорного тела;
— йога сновидений;
— йога ясного света;
— йога промежуточного состояния;
— йога переноса сознания.

Е. А. Торчинов, кратко характеризуя эти йоги, писал: «Первая из этих йог предполагает умение йогина входить в промежуточное состояние между смертью и новым рождением. Йогин достигает особого состояния сознания, отождествляемого им с промежуточным. В нем исчезает ощущение тела, и сознание йогина (психологический субъект) может свободно перемещаться в пространстве, переживая различные видения. При этом йогин ощущает, что он привязан к своему телу эластичной нитью. Разрыв нити означал бы подлинную смерть. Для чего нужно вхождение в промежуточное состояние? В тантрическом буддизме существует представление, что каждый умерший в определенный момент переживает пробуждение и созерцает беспредельный ясный свет пустотного Дхармового Тела, тождественный его собственной изначальной природе. Закрепление этого переживания (что, как утверждает традиция, практически никому не удается) означает обретение состояния Будды и выход из сансары. Поэтому йогин стремится еще при жизни войти, находясь в состоянии самадхи, в промежуточное состояние и попытаться в нем обрести пробуждение.

Йога внутреннего тепла предполагает работу с психофизиологическими „тонкими“ центрами — чакрами и каналами, по которым жизненная энергия (прана) циркулирует по телу, для сублимации праны, что выражается в сильном разогреве тела, и трансформации сознания (переживания состояния недвойственности блаженства и пустоты).

Особый интерес представляет йога сновидений с ее техникой „бодрствования во сне“, которая постепенно переходит в умение практиковать во сне йогу и дает постижение иллюзорной „сноподобности“ всех феноменов. Йога иллюзорного тела, напоминающая даосскую „внутреннюю алхимию“, заключается в замене „грубого“ физического тела „тонким“ энергетическим телом, созданным из энергий-пран и подобным радужному сиянию. Йога переноса сознания заключается в „открытии“ на макушке головы особого „тонкого отверстия“ („отверстие Брахмы“) для выхода через него в момент смерти сознания, окруженного „энергетической оболочкой“, и его „переноса“ в „чистую землю“ будды Амитабхи. Содержание йоги ясного света близко, насколько можно судить, йоге промежуточного состояния».

Помимо распространения доктрин Махаяны и Ваджраяны и подтверждения их величия своими чудесными деяниями, махасиддхи немало способствовали возникновению концепции Ади-Будды (Предвечного, Изначального Будды). Эта концепция вытекала из философского учения о Татхагатагарбхе — «зародыше» или «лоне» Будды. Согласно этому учению, в каждом живом существе имеется зародыш состояния, а также — в каждом живом существе присутствует некая особая сущность, которая может быть названа «природой Будды». Первая интерпретация получила распространение в основном в тибетской ветви Махаяны, а вторая безраздельно господствовала в китайско-дальневосточном буддизме и переросла в теорию «изначального пробуждения», которая утверждала, что живые существа изначально пробуждены и сама природа ума есть пробуждение, бодхи. Поздние тантры Ваджраяны говорят об Ади-Будде как об олицетворении единого абсолютного Ума, объемлющего собой все мироздание. Это своего рода «инвариант» Будды, эманациями которого являются все будды прошлого, настоящего и грядущего, в том числе Шакьямуни.

Ранняя европейская буддология видела в Ади-Будде аналогию божества монотеистических религий, однако эта теория была опровергнута: Ади-Будда не является творцом мира, это символическое представление безначального бытия. Как пишет лама Анагарика Говинда: «Нельзя произвольно перевести термин теистической системы, центральной точкой которой является идея Бога-Творца, в нетеистическую систему, которая настойчиво и фундаментально отрицает это понятие. От такого смешения терминологии в конце концов возникла ошибочная идея об Ади-Будде поздних тантр как о своего рода версии Бога-Творца, что было бы полностью неприемлемым для буддийской точки зрения. Ади-Будда есть символ универсальности, вневременности и полноты просветленного ума. Утверждение, что вселенная или человек есть Ади-Будда, не означает, что это некий бог, играющий в кости с миром, чтобы провести свое время. Представление о нем не род монотеизма, наложенный извне на ранний полностью атеистический буддизм. Такое представление есть ошибка профессиональных семантиков. Буддизм не собирался заниматься теоретизированием. Он пытается погрузиться в тайные глубины нашего бытия и выявить скрытый свет, светящий подобно бриллианту. Поэтому понятие Ади-Будды лучше всего перевести как раскрытие истинной человеческой природы».

Ваджраяна также утвердилась в Японии, где школа сингон, основанная создателем национального японского алфавита Кукаем, следует «Йога-тантре».

Далай-лама XIV в одном из интервью на вопрос, видит ли он какую-либо возможность интеграции христианства и буддизма на Западе, ответил следующим образом:
«Это зависит от того, что вы понимаете под интеграцией. Если вы имеете в виду возможность интеграции буддизма и христианства внутри общества, их сосуществование, то тогда мой ответ будет утвердительным. Однако если вы видите интеграцию как создание некой комплексной религии, которая по сути не является ни чистым буддизмом, ни чистым христианством, то такую форму интеграции я считаю невозможной.
Разумеется, реально, чтобы в стране, где господствующей религией является христианство, кто-то решил следовать буддийскому пути. Я думаю, весьма вероятно и то, чтобы человек, в целом исповедующий христианство, принимающий идею существования Бога и верящий в него, решил на каком-то этапе включить в свою практику некоторые идеи и техники буддизма. Учение о любви, сострадании и доброте присутствуют как в христианстве, так и в буддизме. В особенности много техник, направленных на развитие сострадания, доброты и тому подобных качеств, можно найти в Колеснице Бодхисаттв. Эти техники могут практиковаться как буддистами, так и христианами. Вполне допустимо, чтобы человек, оставаясь приверженцем христианства, решил пройти обучение техникам медитации, концентрации и однонаправленного сосредоточения ума. Оставаясь христианином, человек может практиковать некоторые положения буддизма. Это еще одна допустимая и весьма жизнеспособная разновидность интеграции».

Возможно, именно поэтому, несмотря на свой весьма почтенный возраст, буддизм остается актуальным и востребованным по сей день.

ВАДЖРАПАНИ
Один из основных бодхисаттв Ваджраяны, олицетворение силы, обязанность которого — истреблять заблуждения и леность ума.

ВАЙРОЧАНА
Один из будд, чрезвычайно популярный в японском и китайском буддизме, где его считают Ади-буддой. В буддизме Тибета Вайрочана — один из дхьяни-будд («будд созерцания»), изображаемых на мандалах.

ГАРБХА
Одна из важнейших доктрин буддизма, учение о «зародыше» или «вместилище» Будды. Существуют две базовых интерпретации этого понятия. В первом толковании гарбха понимается как зародыш состояния Будды в каждом живом существе (каждое живое существо потенциально наделено природой Будды или потенциально является Буддой). По второму толкованию в живых существах присутствует некая особая сущность, которая может быть названа «природой Будды» (то есть все живые существа уже есть будды, и им надо только реализовать свою потенциальную «буддовость»).

Первая интерпретация гарбхи получила распространение в основном в тибетской ветви Махаяны, а вторая утвердилась в китайском и дальневосточном буддизме, где переросла в теорию «изначального пробуждения»: живые существа изначально пробуждены, и сама природа ума есть пробуждение.

ДЗЭН
. Не думайте, однако, что дзэн — это нигилизм. Всякий нигилизм — это самоуничтожение, не имеющее конца. Негативизм разумен как метод, но высшая истина — это утверждение. Когда говорят, что дзэн не имеет никакой философии, что он отрицает всякий авторитет, что он отбрасывает всю так называемую „священную литературу“, не следует забывать, что в самом этом отрицании уже содержится нечто совершенно положительное и бесконечно утверждающее».

ДХАРМА
Васубандху дает подобную же формулировку сущности доктрины: это метод превращения элементов бытия в состояние покоя, из которого они никогда не возникнут снова.
Понятие о дхарме — центральный пункт буддийского учения. В свете этого понятия буддизм раскрывается как метафизическая теория, развивавшаяся из одного основного принципа — идеи, что бытие (существование) является взаимодействием множественности тонких, конечных, далее недоступных анализу элементов материи, духа и сил. Эти элементы под термином dharma имеют соответствующее значение, данное им лишь в этой системе… Лишь эти элементы являются реальностями, а каждая их комбинация только наименование, обнимающее множественность отдельных элементов. Нравственное учение о пути к конечному освобождению не является чем-то добавочным или чуждым этому онтологическому учению, оно тесно связано с ним и действительно однородно с ним».

ЙИДАМ
Покровительствующее божество в Ваджраяне и тибетском буддизме, олицетворение того или иного высшего состояния сознания. Имена йидамов обычно совпадают с названиями тантр (цель любой тантры — пробуждение сознания, а потому каждый таковой текст может быть наглядно представлен в образе йидама). Как «материальные воплощения» тантр йидамы тождественны буддам и бодхисаттвам. … Подобные изображения толкуют как готовность йидамов защищать чистоту буддийского учения, истреблять все пороки и страсти.

«Имя Калачакры: Колесо Времени. Кала, время — это аспект неизменного блаженства. Чакра, колесо — это аспект пустотности всего. Таким образом, взятый вместе термин Калачакра — это единство непреходящего блаженства и пустотности всего проявленного».

ЙОГА
Система психосоматических методов достижения устойчивых измененных состояний сознания (самадхи), включающая осознание, различение, коррекцию и управление соматическими и психическими структурами человека. Исходная цель йоги — изменение онтологического статуса человека в мире, единение человека с Природой и Вселенной, с высшим Разумом или Абсолютом, расширение сознания.

КАЛАЧАКРА
Целостное мироздание, синтез макрокосма и микрокосма, вселенной и человека. Согласно «Калачакра-тантре», изменяя себя, человек изменяет мир. По легенде, учение калачакры было изложено Буддой Шакьямуни по просьбе царя мифической страны Шамбхала Сучандры. В Индии калачакру проповедовал мудрец Питопа, который попал чудесным образом в Шамбхалу и был посвящен царем Калки в учение калачакры.

Как писал Ю. Н. Рерих в статье «К изучению калачакры», «важность системы калачакра в религиозной жизни очевидна из наличия многочисленной литературы, посвященной системе, и того мощного влияния, которое она оказала своим учением на буддийский мир Центральной Азии. Большинство крупных монастырских учреждений в Тибете и Монголии наставляют своих адептов в этой чрезвычайно сложной системе мистицизма. Система калачакра принадлежит к „ануттара-йога-тантре“ — наивысшей из четырех тантр.
В целом же вопрос системы калачакра тесно связан с проблемой происхождения тибетского шестидесятилетнего цикла, а также с проблемой Шамбалы, загадочной страны, откуда эта система проникла в Индию во второй половине Х века».

КШАНИКАВАДА
Одна из важнейших доктрин буддизма, утверждающая, что бытие мгновенно, а любое состояние изменчиво и непостоянно. Дхармы («кирпичики» бытия) вспыхивают и исчезают, образуя новый «узор», новую комбинацию, обусловленную законом взаимозависимого возникновения и кармой. Представление об изменчивости бытия — одно из трех базовых понятий буддизма, наряду со страданием и отрицанием души (анатмавада).

ЛОХАНЬ (АЛОХАНЬ)
В китайском буддизме человек, достигший высшей степени духовного развития, но еще не ставший буддой; в Индии таких людей называли архатами. На китайской почве образ индийского архата слился с даосскими представлениями о святых бессмертных (сянь). Лоханей принято делить на две группы — великих лоханей, достигших нирваны (их 18 ), и тех, кто обрел святость, но остался в мире (таких 500).

МАНДАЛА
Комбинация геометрических элементов, символически представляющая образ мироздания. Считается, что зрительное восприятие мандалы может привести к откровению, осознанию сакральных истин.

Как графический образ (графема), мандала представляет собой движение к некоему внепространственному и вневременному центру, который никогда не визуализируется, но всегда подразумевается. Линии мандалы и фокус, в которой они собираются, графически выражают препятствия на пути к центру.

Мандала есть модель мироздания, аналогичная мировому древу, горе, храму. Что касается сопоставления с последним, известны многочисленные храмы, выстроенные в форме мандалы — круглые, квадратные, восьмиугольные.

Классическая мандала основана на сочетании чисел 1 (центр), 3 (треугольник), 4 (квадрат) и 7 (круг).
Внешний круг мандалы олицетворяет «стену огня» — метафизическое знание, уничтожающее неведение. Следующий круг — «бриллиантовый»: просветление, обретение истинного знания. Третий круг — «лепестки лотоса»: духовное возрождение. Последний круг — центр.

В Тибете принято уничтожать мандалы сразу после окончания ритуала, что означает уничтожение иллюзии и возвращение духа в пустоту.

Вариант мандалы — тантрическая янтра, представляющая собой сложную композицию геометрических фигур (точка, треугольник, квадрат, стилизованный лотос) и предназначенная для медитации. Точка в янтре означает центр; треугольник олицетворяет три мира; круг, который встречается редко, символизирует целостность и полноту. Главная из янтр — Шриянтра, выражение сексуальной энергии мироздания, символ непрерывного творения. В центре Шри-янтры находится точка бинду, вокруг которой расположены девять пересекающихся треугольников: пять обращены вершинами вниз (йони), четыре направлены вершинами вверх (линга). «Мужские» треугольники дробятся на 43 малых треугольника — 14 синих («приносящие удачу»), 10 красных («достигающие цели»), 10 синих («защищающие от беды») и 8 красных («исцеляющие от болезней»). Треугольники вписаны в три окружности, внутри которых также находятся два круга лепестков лотоса — 14 голубых и 8 красных («исполнение желаний»). Вся композиция заключена в квадрат с четырьмя «воротами» — символ материального мира; область между углами квадрата и окружностями называется «царством иллюзий».

НИРВАНА
Из всех живых существ только человек может достичь нирваны. О нирване нельзя сказать ничего определенного, кроме того, что это состояние покоя, свободы и блаженства. По замечанию Е. А. Торчинова, «даже психологически правильнее ничего не говорить о нирване, чем сравнивать ее с чем-то нам известным, ибо иначе мы немедленно сконструируем „нашу“ нирвану, создадим некий ментальный образ нирваны, вполне неадекватное представление о ней, привяжемся к этому представлению, сделав, таким образом, и нирвану объектом привязанности и источником страдания. Поэтому Будда и ограничивался самыми общими характеристиками нирваны как состояния, свободного от страданий, или как состояния высшего блаженства. Впоследствии буддисты разработают много разных концепций нирваны, но признание ее внезнаковой, несемиотичной природы останется в буддизме навсегда».

ПРАДЖНЯ
Буквально «высшая мудрость». В Тхераваде праджня понимается как умение распознавать явления-дхармы, а в Махаяне это некая особая способность непосредственно воспринимать реальность, как она есть. Праджне посвящена особая разновидность сутр — праджня-парамитские сутры. В знаменитой «Сутре сердца праджня-парамиты» говорится:

«По той причине, что бодхисаттвы опираются на праджня-парамиту, в их сознании отсутствуют препятствия. А поскольку отсутствуют препятствия, то отсутствует и страх. Они удалили и опрокинули все иллюзии и обрели окончательную нирвану. Все будды трех времен по причине опоры на праджня-парамиту обрели освобождение.

Посему знай, что праджня-парамита — это великая божественная мантра, это мантра великого пробуждения, это наивысшая мантра, это несравненная мантра, наделенная истинной сутью, а не пустопорожняя».

В тибетском буддизме праджня — женское соответствие будд и бодхисаттв. В своей грозной, карающей ипостаси они зовутся дакини.

САТОРИ
В дзэн-буддизме персональное переживание опыта постижения своей истинной природы, достижение «состояния одной мысли» (дхьяна) через медитацию. Это феномен мгновенного пробуждения, когда стираются границы между наблюдателем и объектом наблюдения, знанием и тем, кто знает, опытом и тем, кто непосредственно переживает этот опыт.

Также считается, что достичь состояния сатори можно и через созерцание обыденной жизни вокруг.

СКАНДХИ
Совокупность пяти групп элементов опыта, составляющая то, что является человеческой личностью в понимании буддиста.

Эти группы таковы:
1. Чувственное (рупа);
2. Ощущения (ведана);
3. Различия (самджня);
4. Мотивы (самскара);
5. Сознание (виджняна).

Причем, по уточнению Е. А. Торчинова, «скандхи никоим образом не есть субстанции, они именно группы элементов, причем выделяемые достаточно условно и формально; реальны (и то по учению большинства буддийских школ только относительно) именно сами элементы, а не их группы — скандхи».

ТРИ ДРАГОЦЕННОСТИ БУДДИЗМА

Тому, кто полагается на Три Драгоценности, зная, что должен достичь их, следует самому породить Тройственное Прибежище в потоке своего сознания».

Чаще всего, стремясь объяснить суть концепции нирваны, буддисты рассказывают такую притчу: как прекращает гореть лампада, когда иссякает масло, питающее огонь, или как прекращает волноваться поверхность моря, когда прекращается вздымающий волны ветер, так же прекращаются все страдания, когда иссякают все влечения, питающие страдания. С исчезновением причины страдания исчезает и само страдание.

И сегодня герб мусульманской Индонезии украшает девиз: «Хотя Шива и Будда различны, но по сущности своей они едины».

«Все тантрические тексты высокознаковы, семиотичны и вовсе не рассчитаны на дословное понимание (речь идет о тайном и опасном для профанов учении). Многое в их интерпретации зависит от уровня, на котором текст истолковывается. Так, на одном уровне требование убить родителей может означать искоренение клеша и дуалистического видения реальности, служащих как бы родителями для сансарического существа, а на другом — пресечение движения потоков энергии (праны) в позвоночном столбе посредством задержки дыхания в ходе йогической практики тантр» (Торчинов).

Свами Вивекананда называл слог «АУМ» самым священным из всех священных слов и говорил, что «вся вселенная сотворена из вечного АУМ».

«Ученый-мусульманин XVIII в. в своем апологетическом сочинении утверждал, что Бог в исламе есть не что иное, как высшее божество китайской традиции — Шанди, поскольку все религии провозглашают почитание одного бога и одной истины.

По замечанию А. Н. Игнатовича, отрывок этой сутры «Я глубоко почитаю вас и не могу относиться к вам с презрением. Почему? Потому что вы все будете следовать Пути бодхисаттвы и станете буддами!» — передает главную мысль «Лотосовой сутры», одного из самых чтимых в Японии буддийских текстов. Смысл сутры толкуется так: «Каждый человек, даже не обладающий достоинствами, станет буддой, т. е. имеет „природу“ будды». Соответственно ни к какому живому существу невозможно относиться с презрением — но только с почтением, как к будде.

III. Просветление-понимание и просветление-воплощение.

Просветление-воплощение - итог твёрдой и искренней практики, когда вы достигаете тупика, где горы бесплодны и воды иссякли. Вдруг, [в миг, когда] мысль останавливается, вы глубоко воспринимаете свой собственный ум. В это время вы почувствуете, как если бы сами увидели собственного отца на перекрёстке - в том нет сомнений! Это как когда вы сами пьёте воду. Холодная она или тёплая, лишь вы знаете, и это не то, что вы можете описать другим. Это подлинная практика и настоящее просветление. Обретя такой опыт, вы можете объединять его со всеми ситуациями жизни и очищать, а также покидать, карму, которая уже проявилась, поток вашего сознания, ваше омрачённое мышление и эмоциональные представления, пока всё не сплавляется в Единый Истинный [просветлённый] Ум. Это просветление-воплощение.

Что имеет решающее значение, так это бесшовная непрерывность практики. [Для таких людей] намного действеннее, когда они практикуют в разных ситуациях действительной жизни.