Как не разогретый и не смягченный воск не может отчетливо принять налагаемую на него печать, так и человек, пока не будет испытан трудами и немощами, не может воспроизвести в себе печать добродетели Божией.

Как при обременении пищей наше тело делается вялым и неповоротливым, так при изнеможении от чрезмерного воздержания оно делает созерцательную часть души унылой и неспособной рассуждать. Поэтому нам необходимо соразмерять количество питания с состоянием своих физических сил. Так, когда тело здорово, необходимо по мере надобности утеснять его, а когда немощно - несколько ослаблять воздержание. Подвижнику не следует впадать в расслабленность, но надо сохранять силы, необходимые для подвига, чтобы телесными трудами очищать свою душу.

Как в бане часто отворяемые двери выпускают наружу внутреннюю теплоту, так и человек, который много говорит, хотя бы и все полезное, через дверь разговора теряет духовную собранность. Это лишает его разум чистоты мысли, и тогда человек по беспорядочному наплыву помыслов начинает вести беспорядочную беседу. В таком самовольном состоянии благодать не способствует просветлению, свет отступает, душа темнеет.

Когда душа перестает желать обманчивых земных благ, тогда время от времени прокрадывается к ней некий дух уныния, который не допускает ее охотно потрудиться в служении слова и похищает у нее желание будущих благ. Эту же временную жизнь он представляет душе совершенно никчемной и не имеющей достойных дел добродетели, а приобретенное ею духовное ведение унижает, как известное всем и ничего особенного не возвещающее. Мы можем избежать этой теплохладной и расслабляющей страсти, если будем держать нашу мысль в тесных рамках памяти о Боге, потому что только таким образом наш дух, вернувшись к свойственному ему духовному горению, сможет преодолеть эту расслабляющую страсть.

Кто любит себя, тот не может полностью любить Бога, а кто не любит себя по причине сильной любви к Богу, только тот воистину любит Бога. Такой человек никогда не будет желать славы себе, но только одному Богу ... Боголюбивой душе, исполненной чувства Божия, свойственно искать единой славы Божией, относительно же себя - услаждаться смирением. Потому что Богу, ради Его величия, подобает слава, человеку же – смирение.

Когда человек начинает ощущать сильную любовь к Богу, тогда он начинает любить и ближнего, а начав - не перестает. Именно так учит любить Священное Писание. И в то время, как плотская любовь по малейшему поводу испаряется, духовная - остается. В боголюбивой душе, находящейся под Божиим действием, союз любви не пресекается, даже когда ее кто-нибудь огорчает. Это потому, что боголюбивая душа, согретая любовью к Богу, хотя и потерпела от ближнего какую-то скорбь, быстро возвращается к своему прежнему благому настроению и охотно восстанавливает в себе чувство любви к ближнему. В ней горечь разлада совершенно поглощается Божией сладостью.