Всё это для того, чтобы Жить.

А ты знаешь какое-то другое? Да, и прекращай Выкать.

Я то как раз не умру. Ибо смерти нет.
А живу я для того, что быть счастливым. Чтобы  счастливым был Бог через меня. А ты для чего?

Это при пастве.

Взгляды христиан на характер их человеческой природы во многом определяют их взгляды на свою окончательную участь. Считающие свою природу дуалистической, то есть состоящей из материального, смертного тела и нематериальнной, бессмертной души, как правило, верят, что их души переживут смерть тела и будут всю вечность пребывать либо в блаженстве рая, либо в муках ада. Некоторые верующие, на¬пример, католики, полагают, что не совершившие тяжких грехов души могут быть очищены в чистилище перед вознесением в рай.
С другой стороны, христиане, считающие свою природу холистической, представляющей собой неразделимое единство тела, души и духа, верят, что их личность, не имеющая бес¬смертных составляющих, будет воскрешена либо к вечной жизни, либо к вечной смерти. Эти две различные участи, о которых говорят приверженцы дуалистической и холистической природы человека, можно охарактеризовать одну как бессмертие души, а другую — как воскресение мертвых.
Библейский взгляд на человеческую природу и его участь в последние годы привлекает большое внимание исследователей. Ведущие богословы различных вероисповеданий обращаются к данному вопросу в статьях и книгах. Обзор исследований, проведенных за последние пятьдесят лет, показывает, что традиционный дуалистический взгляд стал объектом широкомасштабной критики. Богословы как будто соревнуются, стремясь превзойти друг друга в ниспровержении традиционного дуализма и защите библейского взгляда, согласно которому человек представляет собой единое целое. Когда читаешь богословскую литературу по данному вопросу, создается впечатление, будто христианство сбросило с себя оцепенение и с удивлением обнаружило, что в течение стольких лет оно придерживалось взгляда на человеческую природу, который можно назвать скорее платоновским, чем библейским.

Доктринальные последствия. Классический дуалистический взгляд на человеческую природу влечет за собой чрезвычайное множество доктринальных и практических последствий. С доктринальной точки зрения на классическом дуализме зиждется целая масса верований. Например, вера в то, что в момент смерти душа попадает в рай, ад или чистилище, основывается на концепции естественного бессмертия души, продолжающей существование после смерти тела. Это означает, что если присущее душе бессмертие окажется небиблейским понятием, то популярные представления о рае, чистилище и аде необходимо радикально видоизменить, либо отвергнуть вовсе.
Вера в то, что в момент смерти души святых возносятся в блаженство рая, способствовала развитию представлений католиков и православных о заступнической роли Девы Марии и святых. Если души святых пребывают в раю, то вполне логично предположить, что они могут ходатайствовать за нуждающихся грешников, живущих на бренной земле. Посему благочестивые христиане молятся Марии и святым о защите. Подобная практика вступает в противоречие с библейским учением о том, что «един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Тем более, если душа не продолжает существование после смерти и не может функционировать вне тела — значит, все учение о посреднической роли Марии и святых должно быть отвергнуто как церковная выдумка. Воистину, пересмотр от¬ношения к библейскому учению о человеческой природе мо¬жет привести к пугающим последствиям для «заветных чаяний» христиан.
Подобным же образом вера в то, что в момент смерти души тех, кто не совершил непростительных грехов, попадают в чистилище, привела к учению, согласно которому Церковь на земле обладает правом засчитывать заслуги Христа и святых душам, страдающим в этом самом чистилище. Это право осуществляется путем раздачи индульгенций, то есть освобождения от временного наказания вследствие прощения греха. Подобное вероучение привело к скандальной продаже индульгенций, зажегшей искру протестантской Реформации.
Реформаторы развеяли в прах доктрину о чистилище как небиблейскую, но сохранили доктрину о том, что души сразу после смерти оказываются в состоянии либо совершенного блаженства (на небесах), либо непрекращающихся мучений (в аду). Опять же, если вера в существование души после смерти тела окажется небиблейской, значит, популярные представления о чистилище, индульгенциях и о попадании души в рай или ад также должны быть отвергнуты как церковная выдумка.

Бытие 2:7: «Душа живая». Второе библейское утверждение, необходимое для правильного понимания человеческой природы, находится в Быт. 2:7. Нет ничего удивительного в том, что этот текст лежит в основе значительной части дискуссий относительно человеческой природы, поскольку это единственное библейское описание процесса сотворения человека. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою».
Этот текст вот уже многие века рассматривается в свете классического дуализма. Предполагается, что дыхание жизни, которое Бог вдохнул в лицо человека, и было нематериальной, бессмертной душой, помещенной Богом в материальное тело. А поскольку земная жизнь началась с вселения бессмертной души в физическое тело, значит, и кончаться она должна отделением души от тела. Таким образом, Быт. 2:7 приводят в обоснование традиционного дуализма.
К этому неверному и вводящему в заблуждение толкованию привел тот факт, что древнееврейское слово nephesh, переводимое как «душа» в Быт. 2:7, понимается в соответствии со стандартным словарным ее определением: «Нематериальная сущность, жизненное начало или движущая сила индивидуума». Или: «Духовное начало, заключенное в человеке». Это стандартное определение отражает платоновский взгляд на душу-psyche как на нематериальную, бессмертную сущность, пребывающую в теле, но не являющуюся его частью.
По причине распространенности этого взгляда люди вос¬принимают ветхозаветные упоминания о душе-nephesh в свете платоновского дуализма. Как утверждает Клод Тресмонтан, «когда мы приписываем древнееврейскому nephesh свойства платоновского psyche... истинный смысл nephesh ускользает от нас, и перед нами встает бессчетное число псевдопроблем»
Люди, понимающие ветхозаветное nephesh дуалистически, едва ли смогут воспринять библейский холистический взгляд на человеческую природу. Исходя из него, тело и душа — это одна и та же личность, рассматриваемая под разными углами зрения. Они не смогут принять библейское значение слова «душа» как жизненного начала человеческой и животной жизни. Более того, им не удастся объяснить те ветхозаветные отрывки, где говорится о мертвом человеке как о мертвой душе-nephesh (Лев. 19:28; 21:1, 11; 22:4; Чис. 5:2; 6:6, 11; 9:6, 7, 10; 19:11, 13; Агг. 2:13). Для них непостижимо, как бессмертная душа может умереть вместе с телом.
Выражение «и стал человек душою живою-nephesh hayyah» не означает, что при сотворении его тело было наделено бес¬смертной душой, отдельной сущностью, обособленной от тела. Смысл этого выражения заключается в том, что Бог, вдохнув «дыхание жизни» в безжизненное тело, сделал человека живым, дышащим существом, ни больше, ни меньше. Сердце стало биться, кровь — циркулировать по сосу¬дам, мозг — думать; были приведены в действие все жизненные процессы. Короче говоря, «душа живая» означает «живое существо».
Дом Вульстан Морк высказывает мнение, отражающее практическую сторону данного определения: «Человек как nephesh [душа] означает, что именно его nephesh [душа] идет обедать, принимается за бифштекс и съедает его. Когда я вижу другого человека, перед моими глазами не просто его тело, но его видимая nephesh [душа], потому что в свете Быт. 2:7 именно она и есть человек — живая nephesh. Глаза называют „окнами души". На самом деле это дихотомия. Глаза, пока они принадлежат живому человеку, являются сами по себе откровением души».
Животные как «живые души». «Живая душа» означает ни что иное как «живое существо», и это подтверждается употреблением выражения «живая душа-nephesh hayyah» по отношению к животным. Быт. 2:7 — далеко не первый текст в Библии, где появляется это выражение. Впервые мы встре¬чаем его в таких текстах, как Быт. 1:20, 21, 24, 30, а кроме того в Быт. 2:19; 9:10, 12, 15 и 16. Во всех этих текстах данное выражение относится к животным.
Употребление nephesh в вышеуказанных отрывках для обозначения всякого рода животных ясно указывает на то, что nephesh — вовсе не бессмертная душа, которая дана человеку, но жизненное начало, или «дыхание жизни», которое присутствует как в человеке, так и в животном. Оба они охарактеризованы как души — в отличие от растений. Причина, по которой растения не являются душами, заключается, по-видимому, в том, что они не имеют органов, позволяющих им дышать, испытывать боль и радость или передвигаться в поисках пищи. Отличие же человеческой души и души животного состоит в том, что люди были сотворены по образу Божьему, то есть с богоподобными возможностями, недоступными для животных.
Тело, дыхание жизни и душа наличествуют при со¬творении человека не как отдельные сущности, но как свойст¬ва одной и той же личности. Тело — это человек как таковой; душа — это человек как живой индивидуум; дыхание жизни или дух — это человек как имеющий источник жизни в Боге.
Люди крайне опасались за свои души [nephesh] (Ис. Нав. 9:24), когда другие искали души [nephesh] их (Исх. 4:19; 1 Цар. 23:15). Им приходилось бегством спасать свои души [nephesh] (4 Цар. 7:7) или защищать свои души [nephesh] (Есф. 8:11); в противном случае их души [nephesh] подвергались истреблению (Ис. Нав. 10:28, 30, 32, 35, 37, 39). «Душа согрешающая, та умрет» (Иез. 18:4,20). Раав просила двух израильских соглядатаев спасти ее семью и избавить «души [nephesh] наши от смерти» (Ис. Нав. 2:13). Эти примеры ясно показывают, что душа, оказавшаяся в опасности и нуждавшаяся в избавлении, была ни чем иным как жизнью человека.
Опасность для души исходила не только от врагов, но и от недостатка пищи. Оплакивая Иерусалим, Иеремия говорит: «Весь народ его вздыхает, ища хлеба, отдает драгоценности свои за пищу, чтобы подкрепить душу [nephesh]» (Плач Иер. 1:11). Израильтяне возроптали в пустыне, потому что у них не было мяса, как в Египте. «А ныне душа [nephesh] наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших» (Чис. 11:6).
Душа и смерть. Жизнь души в Ветхом Завете тесно взаимосвязана с жизнью тела, поскольку тело является внешним проявлением души. Именно по этой причине смерть человека зачастую описывается как смерть души. «Когда наступает смерть, — пишет Йоханнес Педерсен, именно душа лишается жизни. Смерть не может поразить тело или любую другую составляющую души, не поразив при этом души в целом. Поэтому и говорится „убить душу" или „поразить душу" (Чис. 31:19; 35:15,30; Ис. Нав. 20:3,9); есть также и выражение «поразить кого-то, затронув при этом душу», т. е. поразить так, чтобы была убита душа (Быт. 37:21; Втор. 19:6, 11; Иер. 40:14, 15). Вне всяких сомнений, умирает именно душа, а все теории, пытающиеся отрицать этот факт, далеки от истины. Библейские авторы вполне осознанно писали, что душа умирает (Суд. 16:30; Чис. 23:10 и др.), что ее губят или съедают (Иез. 22:25,27) и истребляют (Иов11:20)».
Читатели большинства переводов Библии могут усомниться в обоснованности утверждений Педерсена относительно смерти души, потому что слово «душа» не встречается в приведенных им текстах. Например, о городах-убежищах в Чис. 35:15 сказано: «Чтобы убегать туда всякому, убившему человека [nephesh] неумышленно». Поскольку слово «душа-nephesh» не встречается в большинстве переводов, некоторые могут заявить, что здесь речь идет об убийстве тела, а не души. Однако именно nephesh употреблено в древнееврейском тексте, тогда как переводчики обычно используют слово «человек», видимо в силу своей веры в то, что душа бессмертна и не может быть убита.
В некоторых случаях переводчики передают слово «nephesh-душа» личными местоимениями. И читателям никак не догадаться, что под тем или иным местоимением скрывается «душа-nephesh». Например, один из текстов, приведенных Педерсеном, Втор. 19:11, гласит: «Но если кто будет врагом ближнему своему, и будет подстерегать его, и восстанет на него, и убьет его [nephesh] до смерти...» Фраза «убьет его до смерти» на древнееврейском звучит как «убьет душу-nephesh до смерти». Педерсен цитирует тексты из древнееврейской Библии, а не из переводов. Таким образом, его утверждение, что «душа умирает», точно отражает содержание древнееврейского текста. Более того, даже и в переводах есть тексты, которые ясно говорят о смерти души. Например, Иез. 18:20 переводится так: «Душа согрешающая, она умрет» (см. также Иез. 18:4).
Смерть рассматривается в Ветхом Завете как лишение души всей ее жизнеспособности и силы. «[Он] предал душу Свою на смерть» (Ис. 53:12). «Предал» — это перевод древнееврейского arah, что значит «опустошать, лишать или оголять». То есть Страдающий Раб лишил Себя всякой жизнен¬ной силы. В смерти душа более не функционирует как жизненное начало, но покоится в могиле.

Греческое слово «psyche-душа» используется в Новом Завете в соответствии с основными значениями древнееврейского «nephesh-душа», употребляемого в Ветхом Завете. В вкратце рассмотрим основное значение «psyche-душа.
Душа как человек. Душа-psyche в Новом Завете обозначает всего человека, точно так же, как и nephesh в Ветхом Завете. К примеру, защищаясь перед синедрионом, Стефан упоминает, что в Египет перешло «душ [psyche] семьдесят пять» семьи Иакова, — подобное словоупотребление можно найти и в Ветхом Завете (Быт. 46:26,27; Исх. 1:5; Втор. 2:14). В день Пятидесятницы было крещено «душ [psyche] около, трех тысяч» (Деян. 2:41), и «был же страх на всякой душе [psyche]» (Деян. 2:43). О семье Ноя Петр говорит, что «восемь душ [psyche], спаслись от воды» (1 Петр. 3:20). Совершенно очевидно, что в подобных текстах «душа-psyche» употребляется как синоним слова «человек».

Человеку не присуще бессмертие как что то неотъемлемое. Умирает человек – умирает «душа живая»!
Ветхий завет о состоянии мертвых
Переводы и толкования sheol. Древнееврейское слово sheol встречается в Ветхом Завете 65 раз и переводится по-разному: «гроб», «ад», «могила» или «преисподняя». Подобное разночтение затрудняет понимание основного значения sheol. К примеру, Библия короля Якова переводит sheol как «могила» 31 раз, как «ад» — 31 раз и как «преисподняя» — 3 раза. Таким образом, Библия короля Якова как бы подталкивает читателя к выводу, будто Ветхий Завет учит о существовании ада, где мучаются за свои грехи нечестивые.
В той же Библии короля Якова Пс. 15:10 звучит следующим образом: «Ибо Ты не оставишь души моей в аде». Неосведомленный читатель придет к заключению, что этот текст означает: «Ибо Ты не оставишь душу мою мучиться в аду». Подобное прочтение явно далеко от истины, поскольку буквально этот текст гласит: «Ибо Ты не оставишь меня в sheol», то есть в могиле. Псалмопевец в данном случае выражает уверенность, что Бог не оставит его в могиле. Именно в таком виде данный текст отнесен ко Христу в Деян. 2:27. В нем ничего не сказано об аде.
Во избежание подобных ложных истолкований Пере¬смотренная стандартная версия и Новая американская стандартная Библия просто транслитерируют древнееврейское слово в английское написание —sheol. Новая международная версия переводит его как «могила» (иногда «смерть») с под¬строчным примечанием «sheol». Данный вариант перевода точно отражает основное значение sheol как могилы или же общего местонахождения мертвых.
Покой в sheol не имеет никакого отношения к душам, наслаждающимся райским блаженством или мучающимся в аду. Это покой мертвых тел, спящих в могилах: «Если бы я и ожидать стал, то преисподняя [sheol] — дом мой; во тьме по¬стелю я постель мою; гробу скажу: „ты отец мой", — червю: „ты мать моя и сестра моя". Где же после этого надежда моя?.. В преисподнюю [sheol] сойдет она и будет покоиться со мною в прахе» (Иов 17:13—16).

Состояние мертвых в Новом Завете

Греческая концепция hades (hades греческого эквивалента слова sheol) повлияла на иудеев-эллинистов в межзаветный период таким образом, что они приняли веру в бессмертие души и пространственное разграничение ме¬жду праведниками и безбожниками. Эти иудеи считали, что души праведников после смерти сразу же попадают в небесное блаженство и пребывают там в ожидании воскресения, а души нечестивых отправляются в адское пламя, пылающее в hades. Всеобщее признание этой концепции нашло свое отражение в притче о богаче и Лазаре, которую мы рассмотрим чуть позже.
Этот взгляд на hades как на место мучений нечестивых в конце концов проник и в христианскую Церковь и повлиял даже на переводчиков Библии. Нельзя не отметить, что слово hades, встречающееся в Новом Завете 11 раз, 10 раз переведено в Библии короля Якова как «ад», и только 1 раз — как «гроб»37. Пересмотренная стандартная версия транслитерирует это слово как «Гадес». Перевод hades термином «ад» неверен и вводит в заблуждение, потому что под этим словом везде, за исключением Лк. 16:23, подразумевается могила, или царство мертвых, а не место наказания грешников. Последнее же обозначается термином gehenna; он также встречается в Новом Завете 11 раз, и его вполне допустимо переводить как «ад», поскольку он относится к озеру огненному, где будут уничтожены грешники. Hades, в свою очередь, употребляется в Новом Завете как устойчивый эквивалент древнееврейского sheol — царства мертвых, или могилы.
Иисус и разбойник на кресте. Среди основных свидетельств в пользу сознательного существования умерших праведников в раю до дня воскресения нередко фигурирует крат¬кий разговор, состоявшийся между Иисусом и висевшим рядом с Ним раскаявшимся разбойником (Лк. 23:42,43). Поэтому нам стоит тщательно изучить слова, сказанные Иисусом этому человеку.
В отличие от второго разбойника и большинства людей, столпившихся у Голгофы, раскаявшийся разбойник действительно верил в мессианство Иисуса. Он сказал: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23:42). Иисус ответил ему: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43 — Синод, пер.). Толкование этого текста в значительной мере зависит от местонахождения запятой, которая в большинстве переводов стоит перед словом «ныне». Таким образом, большинство читателей и комментаторов полагают, что Иисус ответил так: «Ныне же будешь со Мною в раю». Подобное прочтение по сути означает, что «в тот же самый день» разбойник отправился с Иисусом в рай.
Однако в греческом оригинале нет пунктуации, поэтому буквальный перевод звучит следующим образом: «Истинно тебе Я говорю ныне будешь со Мною в раю». Наречие «ныне-semeron» стоит между глаголами «говорю-lego» и «будешь-ese». С точки зрения грамматики это означает, что наречие «ныне» может относиться к обоим глаголам. Если его отнести к первому глаголу, значит, Иисус сказал следующее: «Истинно говорю тебе ныне, будешь со Мною в раю».
Переводчики ставят запятую перед наречием «ныне», руководствуясь не грамматикой, а богословскими взглядами, согласно которым мертвые получают воздаяние сразу после смерти. Хотелось бы, чтобы переводчики занимались своим делом, а толкование текста оставили читателям.
Перед нами стоит вопрос: что хотел сказать Иисус: «Истинно говорю тебе ныне...» или «Ныне будешь со Мною в раю»? Те, кто придерживается последнего варианта, апеллируют к тому факту, что слово «ныне» нигде более не используется с часто встречающейся фразой «истинно говорю тебе». Справедливое наблюдение, однако причиной возникновения этого необычного словоупотребления вполне может быть не¬посредственный контекст. Разбойник попросил Иисуса вспомнить о нем в будущем, когда Тот установит Свое мессианское царство. Но Иисус ответил, «помянув» раскаявшегося разбойника сразу же, «ныне», и заверив его в том, что он будет с Ним в раю.

А УМИЩЕ, Умище куда девать?