Всё воспринимаемое нами в виде «объектов» по большому счёту – не что иное, как йинг, основное пространство. Само собой, обычно вещи не кажутся нам такими. Поэтому мы берём пространство в качестве примера, поскольку ясно видим, что оно пусто. Тем не менее остальные четыре элемента тоже пусты по своей природе. Если мы начнём исследовать, откуда появились земля, вода, огонь и ветер, мы не найдём их источника. Посмотрите внимательно: существует ли такое место, из которого появилась земля? А откуда взялась вода? Откуда появились огонь и ветер? А сейчас, вот в этот самый момент, – существует ли абсолютное место, где находятся эти четыре основных элемента? Попытайтесь найти его. А попробуйте-ка обнаружить место, куда эти элементы исчезают. Разве можно сказать: «Они исчезли туда-то и туда-то»? На самом деле эти элементы находятся вне возникновения, пребывания и прекращения. Так описывается внешний йинг, основное пространство всего воспринимаемого. Когда мы обнаруживаем, что все внешние объекты, состоящие из четырёх элементов, не имеют никакого отношения к возникновению, пребыванию и прекращению, то обнаруживаем и то, что абсолютно всё сущее ниоткуда не возникает, нигде не находится и никуда не пропадает, – это называется «обнаружением основного пространства всех внешних явлений».
Аналогичным образом рассмотрим сознание: «тот, кто думает» – откуда он берётся? Где он живёт? Куда он девается? Рассуждая таким образом, мы обнаруживаем внутреннее пространство, находящееся абсолютно вне возникновения, пребывания и прекращения. Идём далее: если внешнее пространство вне возникновения, пребывания и прекращения, внутреннее – тоже, то как же нам отличить одно от другого? Любое различие здесь – лишь разница в наименованиях.
Всё воспринимаемое нами состоит из образов, звуков, запахов, вкусов и тактильных ощущений. Посмотрите на них внимательнее и задумайтесь: «Откуда они берутся? Где они находятся? Куда пропадают?» Когда мы действительно глубоко рассматриваем этот вопрос, нам становится ясно, что нет таких явлений, как «возникновение», «пребывание» и «прекращение». На грубом уровне – четыре основных элемента (земля, вода, огонь и ветер); на более тонком уровне восприятия – все воспринимаемые объекты: формы, звуки, вкусы, запахи и тактильные ощущения – все они по своей природе не имеют никакого отношения к возникновению, пребыванию и прекращению. А когда выясняется, что и воспринимаемые объекты, и воспринимающий субъект никак не связаны с возникновением, пребыванием и прекращением, когда выясняется, что все они полностью и совершенно пусты – тогда всё оказывается основным пространством. Это и называется йинг (на санскрите – дхату). Йинг и еше, основное пространство и пробуждённость, – изначально нераздельны, поскольку нашим основным состоянием является единство пустотности и восприятия. Это называется единством пространства и пробуждённости. Свойство ясности восприятия в этом единстве может называться ригпа, или осознавание.
Это основное состояние, то есть нераздельность того, что мы абсолютно пусты и вместе с тем всё воспринимаем, – является центральным фактом жизни всех существ. Оно изначально присутствует в мышлении, происходящем в каждом существе в каждый момент времени. Всем живым присуща эта природа, являющаяся единством шуньяты и пробуждённости; но поскольку они этого не знают, этот факт ничем не может им помочь. Вместо того чтобы пребывать в состоянии самоосознающей ригпа, существа запутываются в разделении на объект и субъект, тем самым постоянно и бесконечно воспроизводя сансарный круговорот. Всё это происходит из-за незнания своей собственной природы.
Иногда единство шуньяты и пробуждённости называют Самантабхадра, Изначальный Защитник. Некоторые люди считают, что основное пространство просто полностью пусто, а сознание – это нечто совершенно иное, не имеющее к пространству никакого отношения. Но это не так. Основное пространство и пробуждённость едины. Можно сказать, что основное пространство – вода, а пробуждённость – влажность этой воды. Кто сможет отделить воду от её влажности? Если бы пространство было пламенем, пробуждённость была бы жаром. Кто отделит огонь от его жара? Точно так же основное пространство всегда сопровождается пробуждённостью. Пробуждённость всегда сопровождается пространством. Одного без другого не бывает; считать иначе было бы непониманием. Скажу ещё раз: если бы пространство было сахаром, пробуждённость была бы «сладостью» этого сахара. Они вечно неразделимы. «Дхату» (основное пространство) – единство шуньяты и восприятия. Ригпа также есть не что иное, как единство шуньяты и ясности восприятия.
Когда мы знаем эту природу, находящуюся вне сложности и умопостроений, это знание и называется ригпа. Будда – это пустое по своей природе восприятие, наделённое осознаванием; а сознание живых– это пустотное восприятие, облачённое в неведение, незнание. Нельзя сказать, что есть хоть одно существо, чьё сознание в сути своей не является единством шуньяты и восприятия. Но незнание этого единства приводит к тому, что их сознание находится в состоянии пустого восприятия, облачённого в неведение.
Вернёмся к тройной небесной практике. Прежде всего пустое внешнее пространство – это просто безбрежное открытое пространство прямо перед нами. Внутреннее пространство пустого сознания – просто Куньяла, пустотное качество нашего ума. Тайное пространство пустой ригпа, недвойственного осознавания, – это момент, в традиции называемый «Четвёртое без трёх». Есть только два пространства, так как (замечаете вы это или нет) пространство вне вас всегда пусто. Пространство сознания всегда и навечно пусто. Сделано ли внешнее пространство из чего-либо? Состоит ли ваше сознание из каких-либо конкретных вещей? То, что не содержит в себе вещей, называется «пустым». Практиковать это, не узнав ригпа, – значит просто смешивать друг с другом два, а не три пространства. Именно это происходит, когда обычный человек расслабляется и глядит в небо.
Но практика, о которой мы говорим, называется «слияние тройного пространства»; речь идёт не о двух, а о трёх пространствах. Однажды познав ригпа, мы можем смешивать друг с другом внешнее, внутреннее и тайное пространства. Иначе это становится интеллектуальным упражнением, в котором мы думаем: «Вот пустое небо вне меня; вот пустое пространство внутри меня. Отлично, теперь мне не помешало бы пространство ригпа, чтобы смешать их все вместе». Всё совсем не так. Практика такого рода называется «смешением трёх измышлений». Получается, у нас есть «небо снаружи», «сознание внутри» и третье представление – что каким-то образом откуда-то должна появиться пустая ригпа. В действительности всё обстоит так: не нужно пытаться контролировать небо снаружи. Не нужно контролировать и сознание внутри. Просто и полностью оставьте в покое все три: и пространство снаружи, и пространство внутри, и тайное пространство ригпа. Не нужно брать и смешивать их; они и так всегда нераздельны.
Вашим глазам требуется контакт с небом, поэтому не смотрите вниз, на землю – устремите свой взгляд вверх, в пространство. Наверняка известно, что сознание по своей сути пусто, поэтому просто оставьте это пустое сознание в состоянии ригпа. Это называется «уже состоявшимся слиянием трёх пространств». В этом состоянии есть возможность быть свободным от фиксации; но имейте в виду, что любая сознательная попытка смешать воедино три пространства всегда сама по себе уже является фиксацией – мы думаем о пространстве снаружи, думаем о пространстве внутри, а потом добавляем: «Мне нужно смешать одно с другим, а потом добавить ригпа». Это нельзя назвать «слиянием трёх пространств»; напротив, это – «смешивание трёх представлений». А если мы приравниваем эти три представления, концепции, к состоянию ригпа, то получается, что концепции кажутся более важными, чем сама ригпа, неконцептуальное осознавание.
В чём смысл занятий практикой тройного пространства? Само по себе пространство ничем не ограничено. У пространства нет ни центра, ни края. Устремить взгляд в пустое пространство – хороший способ для того, чтобы позволить себе испытать, насколько же безгранично и вездесуще состояние ригпа.
Внешнее пространство – вне «появления, пребывания и прекращения»; оно является хорошей аналогией для сознания, которое, как и пространство, вездесуще, пусто и безгранично. Поэтому – объедините метод и знание. Пусть узнанное вами состояние ума спокойно сольётся с неограниченным внешним пространством. «Метод» здесь – это небо, пространство; «знание» – осознавание, указанное учителем. Когда вы пребываете в этом состоянии, уже нет необходимости пытаться сливать воедино пространство и восприятие – они и так слиты воедино.
В абсолютном смысле пространство и осознавание – одно и то же. Помещая нефиксированное осознавание в незаземлённое пространство, мы оказываем поддержку своему воззрению. Вот почему говорится, что лучше всего созерцать на открытом воздухе. А самое лучшее – практиковать на вершине горы; так, чтобы с того места, где вы сидите, вам везде открывался простор неба, даже вокруг вас и ниже вас. Огромное открытое пространство очень помогает развить в себе воззрение. Великий лама Лорепа из линии друкпа-кагью провёл тринадцать лет на острове, находящемся посреди одного из четырёх великих тибетских озер. Он говорил, что использование водной глади в качестве опоры для практики принесло ему огромную пользу.
Повторю ещё раз: воспринимаемое нами – внешние явления – пусто. Воспринимающее – сознание – тоже пусто. Соответственно, йинг и ригпа – одно и то же. В настоящий момент, однако, мы расщепили йинг и ригпа, отделили их друг от друга, получив «это – здесь» и «то – там», так что единство в нас отсутствует. Мы ведь считаем, что внешние явления и наше сознание – две разные вещи, не правда ли? Всё видимое нами в настоящее время кажется нам двойственным: воспринимаемые объекты и воспринимающее их сознание; и такое восприятие будет продолжаться до тех пор, пока мы сохраняем двойственное мышление. Вот почему в тибетском буддизме так много говорится о единстве пространства и осознавания.
Следует понимать йинг в смысле как внешнего, так и внутреннего пространства. Четыре основных элемента полностью лишены «возникновения, пребывания и прекращения». Сознание – тоже. Поскольку и то и другое находятся вне «возникновения, пребывания и прекращения», они представляют собой единство. Как нам это понять? Подумайте о пространстве внутри и снаружи вазы – и представьте себе, что происходит, когда ваза разбивается. В молитве «Да реализуем мы единство пространства и осознавания!» заключён очень большой смысл.
Всё, имеющее конкретную субстанцию, называется формой; все формы представляют собой единство видимости и шуньяты – вот что имеется в виду, когда говорят «ваджрное тело». Все звуки звучат, и, однако, они пусты; это «ваджрная речь». Когда мы открываем своё осознавание, то понимаем, что оно свободно от «возникновения, пребывания и прекращения»; это – «ваджрный ум». Всё, свободное от «возникновения, пребывания и прекращения», пусто. Именно это имеется в виду в знаменитых словах: «Всё видимое, слышимое и мыслимое является украшением пространства и является нам как непрерывность просветлённого тела, речи и ума».
как говорил Будда, «форма есть пустота». Нам может казаться, что формы существуют, но истинного существования они не имеют; они пусты. Факт в том, что все они могут разрушиться. В конце концов всё уничтожится: вселенная и все её элементы. Все они когда-то сформировались, все какое-то время существовали; в конце концов все они уничтожатся, после чего наступит период, когда вообще ничего не будет существовать.
Даже сейчас, рассматривая что-то, что кажется нам формой, мы легко можем убедиться, что эта форма пуста; доказательством этого служит тот факт, что эта форма подвержена распаду. «Форма есть пустота» означает, что, какие бы формы мы ни воспринимали, какими бы твёрдыми и прочными эти формы ни казались нам, они пусты, они не содержат в себе изначально присущего бытия. Следующей фразой Будды было: «А пустота есть форма»; это значит, что хотя все вещи пусты, нам они кажутся имеющими форму. Нам сложно в это поверить. Это совершенно противоречит нашему восприятию, да и не очень легко для понимания. Но все вещи пусты. По большому счёту они никогда не возникали, нигде не пребывали и поэтому никуда не исчезают – то есть находятся «вне возникновения, пребывания и прекращения».
Есть ещё одна известная фраза: «Объекты чувств – не более чем наше восприятие, и поэтому не имеют конкретного существования». Очень важно помнить это. Все объекты чувств – «просто фрагменты восприятия», и поэтому не существуют. Всё, возникающее в силу определённых причин и условий, – не более чем момент, или фрагмент восприятия. А восприятие никогда ниоткуда не возникало, нигде не находится и поэтому не прекращается. Отсюда следует, что всё сущее – это йинг, основное пространство, находящееся вне «возникновения, пребывания и прекращения». Все воспринимаемые нами внешние объекты в действительности – пространство, которое никогда не возникало, нигде не пребывает и никогда не прекращается. В то же время воспринимающее сознание – тоже вне «возникновения, пребывания и прекращения». Оно не есть некая «вещь», которая возникает где-то, пребывает некоторое время, а потом пропадает. Нельзя считать, что сознание пусто, а объекты – реальны и конкретны. Если бы дело обстояло так, не могло бы идти и речи о слиянии воедино пространства и осознавания. Всё внешнее и внутреннее, всё воспринимающее и воспринимаемое – вне какого-либо возникновения, продолжения и прекращения. Следовательно, есть возможность практиковать смешивание воедино пространства и осознавания.
26. Привыкание
Какую бы практику вы ни делали, перед её началом вам следует всякий раз настойчиво формировать настрой отречения от привязанности, гнева и неведения. Гнев, привязанность и неведение создают три мира сансары, и ни в одном из этих трёх миров сансары не найдётся существа, не подверженного трём типам страдания. Глубоко проникнитесь пониманием того, что всё страдание порождается кармой и беспокоящими эмоциями. Если бы удалить карму и беспокоящие эмоции было невозможно, мы ничего не могли бы поделать с этим положением вещей. И одно хорошее качество у них есть несомненно: они преходящи; от них можно избавиться.
Есть два способа избавиться от кармы и беспокоящих эмоций: мирской, или обычный, и духовный. Мирской – это когда мы говорим друг другу: «Не волнуйся, успокойся, не принимай близко к сердцу». Вдумайтесь в смысл этих слов, потому что в действительности они обладают огромной силой. Зачастую произносящий их даже не осознаёт, насколько они верны. Но даже в таких случаях их произнесение крайне благотворно. И говорить их следует не только людям, но и нашим питомцам. Погладьте их по голове и скажите: «Тихо, тихо… спокойно… успокойся». Это действительно помогает. «Не волнуйся» значит «не думай так много»; о чём бы вы ни думали, не размышляйте слишком интенсивно. Это может значить и просто «не думайте так много». «Не принимай близко к сердцу» – это совет быть беззаботнее. «Успокойся» – значит не фиксируйся ни на чём, освободись от концептуального подхода. Эти три совета действительно наделены глубоким смыслом. «Не волнуйся, успокойся, не принимай близко к сердцу».
Беспокоящие эмоции возникают из-за мышления.
Мысли вызывают эмоции,
Мысли создают карму.
Поэтому не следуйте за возникшими мыслями,
Не приветствуйте новые мысли.
В текущем моменте не исправляйте,
Не изменяйте, не принимайте и не отвергайте.
Не пытайтесь улучшить
Всегда присутствующую свежую пробуждённость.
Вместо этого оставьте её такой, какова она есть, в её естестве,
Без всяких попыток хоть как-то изменить её.
Это называется поддержанием естественного облика.
В мгновение, когда вы успокаиваетесь
В неизмышлённой естественности,
Сущность вашего ума пуста,
И одновременно осознаёт.
Осознающее и одновременно пустое —
Таково естественное состояние!
Успокоиться в естественности подразумевает осознавание и присутствие. И такое ясное и осознающее чувство пробуждённости не держится ни за что. Учения Дзогчен называют его изначально чистым состоянием полного рассечения. Именно оно – недвойственное великое блаженство, которое присутствует во всех состояниях, присущих сансаре и нирване, – является целью четвёртого посвящения. Когда мы применяем это к себе, то это – такое чувство, что мы пусты и не вовлечены, совершенно обнажены, полностью пробуждены, и ум наш совершенно ясен. Когда ум не концептуализирует три сферы, изначальный ум пуст и полностью пробуждён, свободен от фиксации. Это также называется мудростью осознавания, осознающей пробуждённостью. На грубом уровне в такой момент полностью отсутствуют беспокоящие эмоции; на более тонком уровне – отсутствует концептуальное отношение, которое подразумевает фиксацию.
Как ртуть не смешивается с пылью, так и эта пустая и осознающая изначальная пробуждённость не загрязняется кармой и беспокоящими эмоциями, этой пылью и грязью концептуального подхода. Наше тело остается человеческим, но ум на мгновение становится буддой.
Поскольку такое состояние длится всего лишь мгновение, «качества отречения и реализации» не имеют возможности проявиться в нём полностью. Однако есть одно особое, уникальное качество, которое проявляется и является отличным от любого обычного состояния ума. В такой момент узнавания отсутствуют карма и беспокоящие эмоции. Поток кармы и беспокоящих эмоций прерывается; он отсутствует. Это – переживание пустоты, но мы ещё не овладели им, мы не освоились в нём полностью. Этот изначальный обычный ум, это исконно чистое состояние полного рассечения реально, но поскольку мы не привыкли к нему, его протяжённость не поддерживается. Мы можем на мгновение узнать пустое осознающее состояние Махамудры, естественное состояние, которое и есть Великое Совершенство. Если мы не привыкнем к нему и не добьёмся некоторой стабильности, то мгновение такого узнавания несильно нам поможет. узнавание сущности ума может быть подлинным, но оно недостаточно зрело для того, чтобы справиться со всеми ситуациями.
Тренировка в Махамудре или Дзогчен – это не медитация, потому что процесс медитации концептуален по определению. Какой бы ни была тренировка в состоянии концептуальности, она не будет тренировкой в естественном состоянии. Тренировка в Махамудре и Дзогчен подразумевает, что ничего не создаётся: это просто длительность естественного состояния. Для нас это непривычно. Поэтому нам нужно тренироваться в развитии этой новой привычки, но эта практика – не медитация, это – привыкание! Когда мы наконец-то достигаем трона не-медитации дхармакаи, взращивать более нечего: в качестве объекта медитации не остаётся даже атома, и при этом мы не отвлекаемся ни на миг.
Именно в этом необходимо упражняться. Это также называется ментальным, умственным не-деянием. Ничего не нужно делать или создавать в сфере ума. Ментальное не-деяние есть Махамудра, но это не значит, что мы просто сидим с мыслью: «Не нужно ничего делать». Делать что-либо в уме – это из области концептуального, и думать «Мне ничего не нужно делать в уме» – это из той же области.
В пособиях по медитации наставление часто формулируется следующим образом: не изменяйте свою всегда присутствующую свежую пробуждённость. Не меняйте ничего ни на йоту. Просто оставьте всё так, как есть. Это очень глубокое наставление, и в нём нужно тщательно разобраться. Когда люди слышат о пробуждённом состоянии, уме будды, они думают, что это нечто фантастическое, что-то потрясающее, совершенно не от мира сего. Вся обыденная реальность должна исчезнуть, раствориться, уйти в небытие. Оно должно быть совершенно уникальным состоянием, не похожим ни на что из того, что они когда-либо переживали. С такими несообразными ожиданиями очень легко проигнорировать – не заметить – реальность ума будды.
Позвольте уму быть в покое,
Пустым и пробуждённым, живым и бодрым.
Дайте ему быть таким, каков он есть сам по себе.
Оставьте его в покое, ничего не меняя.
Не изменяйте этот всегда присутствующий обычный ум.
Ничего не принимайте и ничего не отвергайте,
Не исправляйте и не улучшайте
Эту всегда присутствующую свежую пробуждённость.
Это само по себе и есть пустое пробуждённое осознавание, которое мы, как говорится, распознаём. Когда это осознавание ни на чём не сфокусировано, оно естественным образом широко открыто и не направлено. Именно это имеется в виду в наставлении «пять чувств широко открыты, осознавание не направлено». Оставайтесь такими. Пребывайте в покое этого состояния.
В нашем обычном уме всегда присутствует чувство пробуждённости, которое не фиксируется совершенно ни на чём. Оно не загрязнено, оно чисто. Если оставить этот свежий обычный ум как он есть, никак не исправляя и не меняя его, не принимая и не отвергая, то никакой фиксации ни на чём не будет. Когда мы не направляем ум ни на что, обычный концептуальный подход, при котором вещи считаются реально существующими и конкретными (и при котором «это – я, а эти – другие»), совершенно исчезает. Мы полностью освобождаемся от кармы и беспокоящих эмоций.
Ключевой момент тренировки таков: краткие периоды, повторяемые многократно. Попытки сохранить осознавание надолго приводят к притуплённости или возбуждению. Вместо того чтобы волноваться о длительности переживания [природы ума], лучше уделите внимание подлинности естественно пустого, пробуждённого и несфокусированного состояния. Хотя такое переживание, возможно, не длится долго, это ничего; важно, чтобы оно было подлинным. Любое состояние, которое является следствием нашей попытки продлить подлинное состояние, будет искусственным и вымученным «естественным состоянием».
Как мы можем удостовериться, что наше естественное состояние подлинно, реально, аутентично? Оно должно быть свободно от понятий. Как только формируется концептуальное отношение, ригпа сразу же загрязняется, исчезает. Краткие периоды, повторяемые многократно, – протяжённость нашего присутствия на этом этапе, вероятно, длится очень недолго. Когда мы пытаемся продлить такие моменты, то, что мы пытаемся продлить, становится концептуальным; оно становится искусственным. Главное здесь то, что нам с ней ровным счётом ничего не надо делать: не надо её укорачивать и не надо её продлевать.
Учение Дзогчен учит нас разоблачать осознавание до его полной наготы, понять отличие между двойственным умом и ригпа. Это значит быть свободным от фиксации, свободным от концептуального подхода. Если мы сохраняем концептуальное отношение в любом его виде или фиксируем внимание на чём-либо, ригпа не обнажена, она скрыта. Как только не формируется никакой концептуальный подход, как только внимание не фиксируется ни на чём, всегда присутствующий обычный ум, присущая нам свежая пробуждённость сама по себе становится обнажённой и пробуждённой. Просто поддерживайте её такой. Обычный ум, или самосущее осознавание, характеризуется совершенной открытостью, в то время как двойственный ум ограничен.
Поэтому в нашей практике, когда мы замечаем состояние, которое широко открыто, обширно и лишено точки отсчёта, это – обычный ум, самосущее осознавание. Когда мы замечаем, что наше состояние ограничено, сфокусировано на чём-либо и имеет точку отсчёта, это – двойственный ум. Нам нужно знать, как различать эти состояния. Нам необходимо осознать истинное, подлинное – вот что важно. Нам необходимо осознавать то, что совершенно пусто, совершенно обнажено, никак не ограничено, полностью ясно воспринимает и при этом ни на чём не фиксировано.
У вас есть какие-нибудь сомнения, неуверенность?
Ученик: Почему широко открыты только пять чувств, а не шестое, сознание?
Ринпоче: Шестое связано с остальными пятью. Просто держать глаза открытыми не значит ясно видеть, если это не связано с ментальным сознанием; разве не так?
Ученик: Можно ли пребывать в состоянии пустоты и всё же на чём-то фиксироваться?
Ринпоче: Когда мы расслабляемся в покое, мы обязательно замечаем, если присутствует какое-то физическое неудобство. Оно вновь и вновь привлекает наше внимание. Не бывает так, чтобы наш ум был наполовину пуст и одновременно наполовину отвлечён. Это, скорее, колебание между двумя состояниями. Что-то улавливает наше внимание, а затем снова его отпускает.
Ученик: Ринпоче, вы говорили, что возможно осознавание без понятий. Это так?
Ринпоче: Осознавание, что в Дзогчен называется ригпа, по определению свободно от понятий.
Ученик: Ух ты!
Ринпоче: Хороший ответ.
Ученик: В ригпа я иногда узнаю качества пустоты, ясности и блаженства, но переживания открытого простора что-то почти не бывает. Приходит ли это по мере развития узнавания? Может быть, это знак того, что я как-то фиксируюсь пространственно?
Ринпоче: Когда вы полностью освобождаетесь от всех и любых видов фокусирования и ориентиров, совершенно расслабляетесь, то невозможно не иметь этой открытости и просторности.
Ученик: Значит я, наверное, за что-то цепляюсь.
Ринпоче: Да. Это знак того, что какое-то тонкое цепляние сохраняется.
Ученик: Каков наиболее эффективный способ справиться с притуплённостью сознания в медитации?
Ринпоче: Есть внешние и внутренние способы. Внешний способ – это отправиться в более возвышенное место с обширным, панорамным видом; снять часть одежды, чтобы не было слишком тепло; и направить взгляд вверх. Можно также резко неожиданно выдохнуть. Имеется специальное устное наставление относительно выкрикивания слога пхэт, резко и энергично.
Внутренний способ – это применить полноту внимания; намеренное напоминание или осознанность без усилия. Оба они напоминают вам о необходимости оставаться пустыми, пробуждёнными и совершенно ясными. Это значит: чувство притуплённости или сонливости – это всего лишь ещё одна мысль. Оставьте такую мысль.
Тулку Ургьен Ринпоче
