Он любил родные бенгальские поговорки и анекдоты, щедро приправляя ими свои устные выступления, которые, впрочем, почти всегда записывались. Его не интересовали пожилые жители Америки и других стран, в которых он проповедовал. Основной удар был нацелен на молодежь. «Старую собаку новым трюкам не научишь!» - любил повторять пожилой монах.

Его не интересовали чувства родителей этих юношей и девушек. Кому интересно, что чувствуют демоны? Он не любил своих родных детей. Как он мог любить чужих?

Он очень любил деньги. Если кто-то из уполномоченных им учеников терял деньги, заключив невыгодный контракт, будучи обманутым недобросовестным продавцом недвижимости или любым другим образом, пожилой монах не просто бранил его, употребляя площадную брань в личной беседе, а унижал его публично и неоднократно. Если же ему самому удавалось перехитрить кого-то и выбить несколько лишних тысяч баксов, то на недоуменные вопросы учеников о порядочности такого поведения со стороны монаха, он отвечал самодовольно: «А что вы хотите? Я парень из Калькутты!»

Прабхупада ненавидел женщин. При этом явно питал к ним сильную страсть, которую так и не смог удовлетворить в молодости. Как-то он ехал в машине с несколькими учениками и увидел пасущихся лошадей. «Лошади — самые красивые животные» - заметил он вслух. «А как же коровы?» - спросил один из учеников. «Ты что? - удивился Прабхупада, - Разве коровы красивые?» Затем он молчал некоторое время и наконец произнес: «А среди женщин самые красивые — еврейки». Ему было уже под семьдесят.

Или история, произошедшая также в одном из роскошных автомобилей Прабхупады, когда он начал рассказывать одному из учеников, только что принявших от самого Прабхупады санньясу: «В молодости у меня был друг. Он много ездил по миру и в каждой стране обязательно «пробовал» местных женщин. Он любил рассказывать мне о том, какие они разные: немецкие женщины, французские женщины, бразильские женщины, африканские женщины. И какие лучше. И чем именно». «Свамиджи, - воскликнул молодой саньяси, - Мы же монахи! Разве нам следует говорить об этом?» «Ты не хочешь говорить? - спросил свамиджи, - Тогда убирайся!» И выставил его на обочину дороги, а сам укатил.