Чогъям Трунгпа - Аспекты практики
Это совершенно замечательный автор. Несмотря на некоторые проблемные личные моменты, среди его почтительных друзей и последователей - многие крупнейшие фигуры духовного мира современности. Его ставшие классическими книги сослужили многим добрую службу и заслужили широкое признание.
Чогьям Трунгпа Ринпоче – буддистский мастер медитации.
В 1959 году, уже широко известный на родине как учитель буддизма, он бежал от китайской оккупации из Тибета в Индию пешком через Гималаи. В Индии он изучил английский язык, потом изучал сравнительное религиоведение в Оксфорде и переселился в США по приглашению учеников.
В эмиграции Чогьям Трунгпа стал проповедовать Тибетский буддизм на Западе. Его школа получила название Буддизм Шамбалы. Он основал Университет Наропы в Колорадо, США. Это был первый аккредитованный буддийский университет в Северной Америке.
Помимо этого Трунгпа основал по всему миру около сотни медитационных центров, получивших название Дхармадхату, первый такой центр был основан в1973 году. Сейчас в мире имеется 150 таких центров, которые стали называться Медитационными Центрами Шамбалы.
Полностью - тут:
http://www.koob.ru/chogyam_trungpa/
Внутреннее ядро внимательности к уму объясняется как усилие, которое подготавливает почву для вспышки абстрактного ума. Внимательность к объектам ума становится внимательностью к проекциям ума в понятиях тотальной простоты одиночных актов ума.
Глава 3. Внимательность к телу
Первое основание внимательности – это внимательность к телу. Практика внимательности к телу связана с потребностью ощущения бытия, ощущения прочной основы.Основной техникой, сопутствующей сидячей медитации, является работа с дыханием. Вы отождествляетесь с дыханием, особенно с выдохом. Выдох – это центр тяжести. Вдох – всего лишь промежуток, пространство. Во время вдоха вы просто ждете. Итак, вы делаете выдох, затем растворяетесь; за этим следует перерыв. Выдохните… растворитесь… перерыв. Таким образом постоянно может иметь место открытость, расширение.
Внимательность играет в этой технике очень важную роль. В подобном случае внимательность означает, что когда вы сидите и медитируете, вы действительно сидите. Вы действительно сидите, пока дело касается психосоматического тела. Вы чувствуете опору, тело, дыхание, температуру Итак, вы сидите; и вы сидите; и вы дышите.
Вы продолжаете сидеть и сидеть. Затем у вас как-то появится чувство, ощущение того, что вы сделали нечто. Это один из важнейших характерных признаков внимательности – вы чувствуете, что действительно делаете нечто.
Такая внимательность к телу связана с землей.Чтобы идти по пути этой внимательности требуется значительное доверие.
Основной исходный пункт для этого – прочность, устойчивая опора. Когда вы сидите, вы по-настоящему сидите. Да же ваши плывущие мысли начинают оседать на собственное дно. Нет никаких особых проблем. Вы испытываете чувство прочности, устойчивости, и в то же время – чувство бытия.
Поэтому благодаря этой первой технике вы развиваете особую глубинную почву, твердую опору. Во внимательности к телу налицо чувство обретения некоторой родной основы.Глава 4. Внимательность к жизни
Поэтому техника внимательности к жизни основана на принципе «прикоснись и иди».
. Внимательность становится глубинным признанием существования; «Я жив, я здесь, пока живем!»В этом пункте медитация становится действительной частью жизни. Она оказывается неотделимой от инстинкта жизни, который сопутствует всем нашим переживаниям. Этот инстинкт жизни может быть видим как содержащий осознание, медитацию, внимательность. Он постоянно направляет нас на то, что происходит. Таким образом та жизненная сила, которая сохраняет нам жизнь, которая сама постоянно проявляется в потоке нашего сознания, в свою очередь становится практикой внимательности. Такая внимательность приносит ясность, уменье и разум. Переживания из рамок интенсивного психосоматического заблуждения переносятся в рамки реального тела.
Поскольку внимательность представляет собой часть потока нашего сознания, практику медитации нельзя считать чем-то чуждым, каким-то ревностным подвигом некоторого картинного йогина, обладающего навязчивым стремлением медитировать все время. Видимая с точки зрения внимательности к жизни, медитация представляет собой тотальное переживание любого живого существа, обладающего инстинктом выживания. Поэтому медитирование, развитие внимательности, не должно рассматриваться как деятельность некоторого меньшинства, особой группы, или как некоторое необычное, эксцентричное предприятие. Это всеохватывающий, мировой подход, родственный всем видам переживаний – это настройка на самую жизнь.
Вы просто и прямо настраиваетесь на свой жизненный процесс. Эта практика являет собой сущность пребывания здесь и теперь.Ваше настройка – это не часть старания жить дальше; вы подходите ко внимательности не как к дальнейшей разработке инстинкта выживания. Вы скорее просто усматриваете чувство выживания, как оно уже происходит внутри вас. Вы здесь; вы живете: пусть так и будет – вот это и есть внимательность. Ваше сердце бьется, вы дышите. Внутри вас одновременно происходят всевозможные явления. Пусть же внимательность работает с ними, пусть само это состояние будет внимательностью, пусть каждый удар вашего сердца будет самой внимательностью, пусть ею будет каждое дыхание. Вам не нужно для этого дышать как-то по-особенному; ваше дыхание и есть выражение внимательности.
Обладание таким взглядом на практику медитации, такими взаимоотношениями с ней, приносит огромную силу, огромную мощь и энергию. Но эти качества приходят лишь в том случае, если ваше отношение к настоящей ситуации оказывается точным. С другой же стороны, точность внимательности приносит не только силу, но и чувство достоинства и восторга. Это просто потому, что вы делаете нечто, применимое в этот самый момент, делаете это без каких-либо побуждений или мотивов.
Но и здесь опять-таки необходимо сказать: Только прикоснитесь к нему и идите. Прикоснитесь к этому присутствию переживаемой жизни и идите далее. Слово «идите» не означает, что вам нужно повернуться спиной к переживанию и закрыться от него; это значит просто находиться в нем без дальнейшего анализа, без дальнейшего подкрепления. Итак, внимательность здесь не означает, что вы проталкиваетесь к чему-то или повисли на чем-то. Она означает, что вы разрешаете себе находиться здесь в тот самый момент, когда в процессе вашей жизни совершается нечто, – а затем вы освобождаетесь.буддийская аналогия для правильного усилия – это шагающий слон или черепаха. Слон или черепаха двигаются вперед уверенно, безостановочно, с большим достоинством. Подобно червю, они не подвержены возбуждению. Червь просто грызет все, что появляется перед его ртом, и так прогрызает себе дорогу. Канал, по которому проходит его брюхо, представляет собой его тотальное пространство. Черепаха или слон обладают всесторонним обзором пути, по которому идут. Хотя вследствие своей способности обозревать путь они серьезны и медлительны, в их движении налицо чувство веселости и разумности.
Глава 5. Внимательность к усилию
Стиль правильного усилия, какому учил Будда, серьезен, но не слишком. Он извлекает пользу из естественного течения инстинкта, чтобы постоянно возвращать ум в сторону внимательности к дыханию.
Вы дышите, вы сидите. Вы делаете именно это; и вам следует делать это в совершенстве, с полнотой, от всего сердца.
Здесь существует особого рода техника, особый прием, который оказывается чрезвычайно действенным и полезным, не только для сидячей медитации, но также и для повседневной жизни, т.е. для медитации в действии. Способ возвращения заключается в применении того, что можно было бы назвать «абстрактным наблюдением». Такое наблюдение представляет собой всего лишь простое самосознание без какой-либо задачи или цели. Когда мы с чем-то сталкиваемся, в качестве первого проблеска имеет место обнаженное чувство двойственности, отдельности. На этой основе мы начинаем оценивать, перебирать и выбирать, принимать решения, проявлять свою волю. Так вот, абстрактное наблюдение – это и есть глубинное ощущение отдельности, просто отчетливое достижение пребывания здесь – до того, как получит развитие любой из остальных процессов. Вместо того, чтобы осуждать это самосознание как двойственное, мы извлекаем пользу из такой склонности нашей психологической системы, как основы внимательности к дыханию. Само переживание представляет собой всего лишь внезапную вспышку пребывания наблюдателя «здесь». Резко, внезапно, без наименования, без применения какого-либо рода понятия, мы переживаем быстрый проблеск изменения тона. Это и есть самая глубокая сфера практики внимательности к усилию.Одна из причин, почему обычное усилие становится таким унылым и застойным, заключается в том, что наше намерение всегда порождает вербализации. Любого рода чувство долга, которое может возникнуть у нас, всегда выражено словами, хотя скорость концептуального ума настолько велика, что мы можем даже не заметить эту вербализацию. Все же содержание словесных формулировок чувствуется явственно. Эта вербализация пришпиливает усилие к неподвижной шкале отсчета, что делает усилие необычайно утомительным. В противоположность ему абстрактное усилие, о котором мы говорим, вспыхивает на какую-то долю секунды, без всякого наименования, без какой бы то ни было идеи. Это просто толчок, внезапное изменение курса, которое не определяет свое предназначение. Остальная часть усилия в точности похожа на поступь черепахи – оно движется шаг за шагом, медленно, наблюдая за окружающей ситуацией.
При желании вы можете назвать это отвлеченное самосознание «прыжком», «толчком» или «внезапным напоминанием»; или вы, возможно, назовете его «изумление». Иногда в нем можно также почувствовать панику – необусловленную панику. Ибо оно изменяет курс – нечто приходит к нам и изменяет всю линию нашего действия. Если мы работаем с этим внезапным толчком и, таким образом, работаем с отсутствием усилия в самом усилии, тогда усилие становится самостоятельно существующим. Оно, так сказать, стоит на собственных ногах и не нуждается в другом усилии, которое приводило бы его в действие.
Усилие подобного рода чрезвычайно важно. Такой внезапный проблеск является ключом ко всей буддийской медитации – от уровня глубинной внимательности до высочайших уровней тантры. Эту внимательность к усилию можно определенно считать наиболее важным аспектом всей практики внимательности.
Поэтому чрезвычайно важно подходить к практике с уважением, с чувством понимания, с охотой к тяжелому труду.
Если мы действительно посвятили себя взаимоотношениям с вещами, каковы они есть на самом деле, это откроет путь для вспышки, которая напоминает нам: «это, это, это». Вопрос «что это?» – более не возникает. Просто «это» приводит в действие совершенно новое состояние сознания, которое автоматически возвращает нас ко внимательности к дыханию или к общему чувству бытия.Говорят, что такое переживание подобно внезапной влюбленности. Когда мы в кого-то влюблены, мы так или иначе получаем внезапную вспышку, – но не относящуюся к личности с данным именем, не представление о том, как эта личность выглядит; подобные мысли приходят впоследствии. Вспышка оказывается возможной благодаря нашей общей открытости по отношению к данному лицу. Мы получили отвлеченный проблеск любимого нами существа – «того».
Открытость всегда приносит подобные результаты. Здесь можно применить и другую традиционную аналогию –образ охотника: охотнику не приходится думать об олене, о медведе, о горном козле или о каком-то другом особом животном – он ищет «нечто». Когда он идет и слышит звук, когда ощущает некоторую тонкую возможность, он не думает о том, какое животное сейчас обнаружит; приходит просто чувство «того». В каждом случае полной вовлеченности любой человек оказывается на уровне охотника, на уровне влюбленного или на уровне практикующего медитацию; он обладает тем видом открытости, который вызывает внезапные вспышки, почти магическое ощущение «таковости», без названия и без понятия, без идеи.
Глава 6. Внимательность к уму
Смысл внимательности заключается в том, чтобы находиться вместе со своим умом. Когда вы сидите и медитируете, вы находитесь здесь, вы пребываете со своим умом. Вы пребываете со своим телом, со своим ощущением жизни, или выживания, со своим ощущением усилия. И в то же время вы пребываете со своим умом. Вы находитесь здесь. Внимательность к уму предполагает ощущение присутствия и ощущение точности в понятиях пребывания здесь.
На самом деле мы действуем на очень малой основе. Но если мы возьмем на себя труд ясно вглядеться в себя в этот самый момент, мы увидим лишь песчинку, увидим всего лишь маленьких людей, занятых только этой крошечной точкой существования, которая называется «данным моментом».
Мы в состоянии оперировать только в одной точке за раз; и внимательность к уму подходит к нашему переживанию именно таким образом. Прямые взаимоотношения с этой маленькой точкой данного момента – это и есть суровость в ее правильном понимании. И если мы работаем на такой основе, мы в состоянии начать видеть истину, так сказать, всего дела – начать видеть то, что по-настоящему означает данный момент.Это переживание оказывается весьма богатым по содержанию; дело в том, что оно бывает очень личным. Идея здесь та, что это переживание является вашим переживанием. Люди по-разному переживают реальность, и их переживания нельзя смешать друг с другом. Это личное переживание настоящего момента весьма сильно и весьма очевидно находится здесь; вы даже не в состоянии его отбросить!
Ум функционирует в единичном акте: раз – и еще раз; одна вещь за один раз. Практика внимательности к уму состоит в том, чтобы постоянно находиться здесь, с этим одиночным выстрелом восприятия. Тогда вы получаете полную картину, в которой ничто не упущено: происходит нечто; сейчас происходит нечто; и сейчас происходит нечто. От этого нельзя ускользнуть. Даже если вы настроены на то, чтобы ускользнуть, это тоже будет движением одиночного выстрела, в котором вы можете проявить внимательность. Вы можете быть внимательными к своему бегству – к своим сексуальным фантазиям или к агрессивности.
И всегда происходит одна вещь за раз – в непосредственном, простом движении ума. Поэтому, согласно традиции, в технике внимательности к уму вам рекомендуется, чтобы вы осознавали каждый одиночный выстрел восприятия как ум, как мысль: «Я думаю, что слышу звук; я думаю, что ощущаю запах; я думаю, что мне жарко; я думаю, что мне холодно». В каждом таком восприятии налицо тотальный подход к переживанию – очень точное, очень прямое, единственное движение ума. Вещи всегда происходят непосредственным способом.Вообще нет ничего другого. Все дело в одиночном выстреле. Эта реальность одиночного выстрела и есть все то, что есть. Есть только одиночный выстрел; все происходит только однажды. Существует только это. Потому-то здесь применима внимательность к уму.
Думая, что происходит нечто большее, нежели «это», мы оказываемся вовлечены в надежду и страх в своих взаимоотношениях со всевозможными вещами, которые в действительности не происходят. Когда мы делаем это, мы делаем это. Если происходит что-то еще, мы делаем что-то еще. Но две вещи не в состоянии произойти одновременно.Идея внимательности к уму состоит в том, чтобы замедлить это пульсирование, эти прыжки вперед и назад. А поскольку вещи очень просты и непосредственны, мы способны сосредоточиваться лишь на одной вещи за раз, осознавать лишь одну вещь, быть внимательными лишь к одной вещи. Эта заостренность, это неприкрытое внимание как будто оказывается главным пунктом.
Одна личность и есть это обнаженное внимание; а вторая делает дело. Подлинное неприкрытое внимание означает, что мы внезапно оказываемся здесь.
Внимательность – это действие, а также переживание, совершающиеся в одно и то же время. Очевидно, у вас в самом начале, когда вы еще не вступили в подлинную внимательность, может существовать какое-то отношение; вы можете желать быть внимательными, желать подчиниться, дисциплинировать себя: и это будет проявлением некоторой двойственности. Но затем вы делаете нечто, просто делаете нечто. Это подобно знаменитому изречению дзэн:" Когда я ем, я ем; когда я сплю, я сплю". Вы просто делаете дело – абсолютно ничего не подразумевая при этом, не вкладывая в действие даже внимательности.Ваше дыхание и есть ваше физическое тело, если иметь в виду данный подход к делу. Дыхание есть основная тема, а прочие явления сопровождают его. Таким образом идея техники дыхания заключается в том, чтобы просто быть весьма точным по отношению к тому, что вы переживаете.
---
Вопрос: Ранее вы упомянули отшельника, который чувствует, что сидит на лезвии бритвы, когда вещи стали очень ясными и отчетливыми. Не могли бы вы соотнести это переживание с чувством восхищения во время внимательности к процессу жизни?
Ответ: По существу, это одно и то же переживание. Всегда, когда налицо угроза смерти, ее переживание приносит с собой также и чувство жизни. Как если бы вы приняли пилюлю, зная, что если вы не примете ее, вы умрете. Пилюля связана с угрозой смерти; а вы принимаете ее с таким настроением, что она дает вам возможность жить. Ясное и прямое виденье данного мгновенья подобно приему такой пилюли. Это одновременно и страх смерти, и любовь к жизни.Внимательность к жизненному процессу представляет собой полностью иной подход, в котором жизнь считается ценной; к ней, так сказать, относятся со вниманием. Вещи видимы в их собственной закономерности, они не воспринимаются в виде аспектов порочного круга неврозов. Все оказывается связанным, а не разъединенным. Здесь состояние ума становится ясным и понятным; поэтому существует глубинная работоспособность, которая в общем касается того, как нам вести свою жизнь. Мы начинаем грамотно разбираться в стиле всего мира, начинаем расшифровывать его схему. Это и есть исходный пункт; но он никоим образом не будет конечной ступенью. Тут всего лишь начало: мы начинаем видеть, как прочесть мир.
