Пилат только собрался отобедать, как ему доложили, что евреи опять приперлись со своим «Царем иудейским».
Пилат знал, что они снова придут, но не ждал, что так скоро.
Иосиф сдержал свое слово и его «рука» в римской верхушке Иеру-салимского протектората вовремя пошевелила своим пальцем.

Пилат вышел к народу.
- Вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете его.
Я посылал вас к Ироду, но Ирод тоже не нашел в нем ничего, дос-тойного смерти.
Но, поскольку наказания без вины не бывает, поэтому, по вашей просьбе, я его, конечно же, накажу.
А потом - отпущу!  (Лк 23)

Все бы обошлось легким испугом и показательными побоями, на что и рассчитывал Иосиф…
Но!
Не тут-то было.
В ответ Пилату народ поднял шум, все стали кричать: «Смерть ему!»

Как это  бывает, точные расчеты нередко опрокидывает его величество случай.
Случай привел в Иерусалим Ирода, и это повернуло дело неожиданным образом.
Заминка с принятием решения Пилатом дала фору противной стороне.
Весть о поимке самозваного сына божия и суда над ним, мигом разнеслась по всей Иудее.
Эта весть отрезвила многих «обманутых вкладчиков», потерявших свое состояние на обещании Иисусом скорого пришествия «царствия божиего».
Толпы алчущих справедливости ринулись в Иерусалим.

Иисус, стоя на крыльце дворца Пилата, как на эшафоте, обреченно поднял глаза на толпу, когда она взревела: «Смерть ему!»
Это был совсем другой народ.

Не тот, который внимал каждому его слову, когда он кормил их сухарями  и воблой в Вифсаиде…
Не тот народ, которому он обещал скорое избавление от тягот земной юдоли и теплое местечко в райских кущах…
И совсем не тот народ, которого он призывал подставлять правую щеку, когда его хлещут по левой…

Это был народ, который готов был, за его обман, не только отхлестать его по обеим щекам!
Это бы народ, который был готов не только забросать его камнями, по еврейскому обычаю…
Это был народ, готовый не только разорвать, растерзать его на мелкие кусочки!
Это был народ, который готов был разнести в клочья, затоптать в пыль, в грязь, и растереть в порошок каждый атом его драгоценной плоти!

Пламя ярости и жажда мести горели в каждом глазу, в каждом взгляде, каждого из этой бушующей толпы!
И ни одного сочувствующего взгляда…

Это был совсем не тот народ, про которого он говорил: сказываю вам, что, если они умолкнут, то камни возопиют. 

Это был народ, требовавший реальной справедливости!

- Где, где же эти бараны, где эти агнцы божии, на которых я надеялся, что они разорвут в клочки всех тех, кто захочет тронуть меня хоть пальцем?

У Иисуса обессиленно подкосились ноги, в глазах поплыли кровавые круги…
Если бы его не держали за локти двое дюжих солдат…

Сквозь пульсирующий в ушах, оглушающий шум собственного сердца он уже не слышал, что происходит рядом с ним.