Юлия Матийченко. ГИГИЕНА В СРЕДНИЕ ВЕКА
Для наших современников Средневековье — это нечто дремучее и темное. Мало того, что в те далекие времена не только не мылись, но еще и умирали от этого… Это самый безобидный вариант мнения. Бывает и хуже

В Средние века ценили красоту тела, несмотря на постоянные выпады церкви, которая считала тело вторичным и срамным проявлением человека и призывала ко всевозможному принижению плоти. Однако какая красавица или красавец согласится не мыться, не бриться и проводить все свободное время за молитвами богу, которому все равно, как выглядит молящийся, зная, что вечером увидит своего любимого или любимую? В конце концов, люди общались, ели за одним столом и зачастую из одних блюд, а во время рыцарских турниров, когда в замок прибывало огромное количество гостей, аристократам приходилось делить кровать на троих-четверых… И вряд ли кого-то не смутил бы, хм… запах другого.

Ванны в Средние века пользовались большой популярностью. В некоторых средневековых замках можно встретить не только ванные комнаты, но также систему слива и подачи воды. Не редки были умывальники в виде каменных чаш, встроенных в стену, в такие чаши вода подавалась из озера или из реки, что рядом с замком. Примеры замков с умывальниками — Goodrich и Conisbrough в Англии.

Сложнее было в 14 веке в Великобритании, когда только самые богатые дворяне могли позволить себе греть воду на дровах: большую часть леса вырубили за предыдущие сто лет. Те, кто не мог позволить себе дорогие дрова, мылись в дождевой воде в бочках. Холодно, конечно, но есть свои плюсы в закаливании.

Средневековая уборная

Это особая тема, в которую не хотелось бы погружаться. Но пару слов для иллюстрации сего заведения следует сказать. Начнем с того, что даже в самом большом замке не было современных туалетных удобств. Обычно отхожее место или уборная была встроена в стену замка, нависая над землей, или находилась ниже уровня воды. Некоторые уборные имели деревянные сиденья, но большинство было просто вырезано из камня. Это было весьма неудобно, особенно, наверное, зимой… Более того, только некоторые туалетные комнаты отделялись дверью. В качестве туалетной бумаги использовалась солома. В некоторые спускные желоба были помещены железные брусья, чтобы препятствовать входу через них солдатам нападавших армий (вы бы хотели увидеть этих смельчаков?).

В те далекие времена уже пользовались популярностью комнатные горшки.

Старая добрая церковь

Наверное, нет ни одной сферы жизни, в которую церковь не запустила свои руки и не указала на безобразия. То ли старцам мыться было лень, то ли еще какой грех они себе придумали, но средневековая церковь возвела нечистоплотность в ранг добродетели: чем грязнее, тем праведнее. Священнослужителям, монахиням и монахам церковь разрешала совершать омовения только в двух случаях: либо по естественной надобности в случае крайней нужды (какой? не спрашивайте), либо с целью очищения накануне принятия великих таинств. А прихожанок служители церкви успокаивали вот так: «Красота — явление быстротечное, и попытки приукрасить будущий труп тщетны».

А вот наведение красоты разве что не внесли в список смертных грехов.

Но мир не без добрых людей, и появился граф Жак де ла Марш, который разрешил употреблять румяна девицам на выданье и женщинам, у которых была проблемная кожа.

Как истинный мужчина своего времени, он не забывал напомнить, что чрезмерное украшательство себя любимых ведет к Сатане. Но люди не отказались от купания и косметики полностью. Свидетельство тому — многочисленные трактаты, написанные и монахинями, и светскими красавицами, и археологические находки.

Выдержка из книги Жака ле Гоффа "Цивилизация средневекового Запада".

Напрасно церковь убеждала средневековых людей относиться к видимому миру с презрением, не обращать на него внимания, чтобы обратиться к истинным — скрытым — богатствам духа. Все в средневековом обществе определялось отношением к «кажущемуся», видимому.

Первая видимость — это тело. Его следовало принизить. Григорий Великий называл тело «омерзительным одеянием души». «Когда человек умирает, он излечивается от проказы, каковой является его тело», — говорил Людовик Святой Жуанвилю.

Монахи, служившие средневековым людям примером для подражания, беспрестанно смиряли свою плоть, культивируя аскетические привычки. В монастырских уставах указывалось максимальное количество дозволенных ванн и туалетных процедур, поскольку все это считалось роскошью и проявлением изнеженности. Для отшельников грязь была добродетелью. Крещение должно было отмыть христианина раз и навсегда в прямом и переносном смысле.

Нагота, как и труд, представлялись наказанием за грех. Адам и Ева после грехопадения, Ной, напившийся допьяна, являют свою наготу, бесстыдную и греховную. И к тому же, нудизм считался признаком ереси, и во всяком еретике в той или иной мере присутствовал адамит. Любопытно отметить, что св. Франциск Ассизский, стоявший на грани ереси, и здесь проявлял противоположную тенденцию считать наготу добродетелью. Бедность — это нагота. От заявлений он перешел к действиям совершенно конкретным, хотя и носящим символический характер. В странном эпизоде «Цветочков» св. Франциск и брат Руфин проповедуют с кафедры в Ассизи абсолютно нагие.

Однако идеал воинственности в такой же степени прославлял тело, в какой христианский идеал его принижал. Юные герои поэм о героических деяниях белокожи, белокуры и кудрявы. Они атлетически сложены.

Корпус его крепок, пропорции великолепны,

Широкие плечи и грудь; он был прекрасно сложен:

Могучие руки с огромными кулаками

И грациозная шея.

Жизнь все время требовала от рыцаря напряжения физических сил: на охоте, на войне, на турнире. Карл Великий получал удовольствие, купаясь нагим вместе со своими приближенными в бассейне дворца в Аахене. Даже мертвое тело являлось объектом тщательного ухода. Телам святых поклонялись, перенесение тела означало канонизацию. Одной монахине явилась св. Клара Монтефалькская, умершая в 1308 г., и сказала: «Мое тело должно быть канонизировано». Зрение, это «чувство интеллекта», стало играть у средневековых людей важную роль лишь позднее — вспомним, что очки были изобретены лишь в конце XIII в., — а пока они использовали в первую очередь самое «материальное» из всех чувств — осязание. Они все уподоблялись Фоме.

Для того чтобы сохранить тела усопших (речь идет о великих мира сего), в нос вливали ртуть, все естественные отверстия затыкали тампонами, пропитанными пахучими веществами, которые, как считалось, предохраняли от разложения, и бальзамировали лицо. Когда тело надо было перевозить на большие расстояния, из него вынимали внутренности, которые хоронили отдельно, а труп начиняли миром, алоэ и другими ароматическими веществами, а затем зашивали. Религия обещала воскрешение плоти.

Наступала пора распространения гигиены, она входила в обиход прежде всего в городах. В 1292 г. в Париже существовало как минимум 26 банных заведений. Причем парильни являлись местом наслаждений и даже пристанищем разврата. Вот описание эрфуртских бань XIII в.: «Бани в этом городе доставят вам истинное удовольствие. Если вам необходимо помыться и вы любите удобства, то можете входить туда спокойно. Вас примут любезно. Красивая молодая девушка как следует разотрет вас своими нежными ручками. Опытный брадобрей побреет вас, не уронив вам на лицо ни капельки пота. Утомившись ванной, вы найдете кровать, чтобы отдохнуть. Хорошенькая женщина, которая не причинит вам беспокойства, с видом девственным искусно расчешет вам волосы. Кто же не сорвет у нее поцелуй, если только захочет, поскольку она отнюдь не сопротивляется? А когда у вас потребуют платы, то хватит и одного денье».

Впрочем, и монастырская литература внесла свой вклад в заботу о теле. Ценный эльзасский манускрипт 1154 г. представляет собой учебник по диетологии, написанный монахиней из Шварцентхана и иллюстрированный Зинтрамом, монастырским каноником из Мирбаха. Этот календарь предписывал особый режим для каждого месяца. В начале XIII в. был широко распространен «Справочник здоровья», написанный в Салерно.

Источник: Жак ле Гофф, "Цивилизация средневекового Запада", Сретенск: МЦИФИ, 2000. — C. 330—332.».