***

   Нет, ни славы и ни чести
   Мне не надо. - Быть бы вместе
   С новорожденной листвой,
   Каждый год опять живой.
   Мне бы только не отстать
   От несущих благодать -
   Тех, кто каждое мгновенье
   Занят лишь миротвореньем, -
   От всегда творящей силы,
   Той, что смерть насквозь пробила
   И шумит над головой
   Новорожденной листвой.

   ***

   Весна идет наперерез,
   Вразлом всем силам преисподней.
   И вновь рождающийся лес
   Сейчас - как воинство Господне.
   Душе в час этот не до сна -
   Весенний клич, призыв весенний.
   Идет священная война,
   Идет великое сраженье
   Со смертью. - Это торжество
   Беззвучной и незримой силы,
   Что только часа своего
   Ждала под сводами могилы.
   И дождалась. И вот встает.
   Так брось все силы на подмогу
   Творящему живому Богу,
   Лучом ломающему лед.

***

   I
   И снова-мой ветер весенний
   И шорох берез, как осанна.
   А творчество есть единенье
   Вот с Тем, кто творит неустанно.
   И мало ль я сделала, много -
   Своей я не знаю границы.
   Ведь если душа моя с Богом,
   То мир сам собою творится.

   II

   Да, если душа моя с Богом,
   И если деревья - со мною,
   И если листва понемногу
   Свой рост набирает весною,
   И, если бы, если бы люди,
   Не тратя последние силы,
   Сумели бы вспомнить о Чуде,
   Которое нас породило...

   ***

   До страсти и до головокруженья
   Я влюблена вот в этот мир весенний.
   И я хочу соития, смешенья
   Моей души с Возлюбленным моим.
   Хочу тонуть в разросшейся сирени,
   Хочу пропасть в бело-лиловой пене. -
   О, эта полнота самозабвенья! -
   Нет больше двух - мы сделались одним!
   День солнечный, а, может быть, дождливый
   Как просто быть немыслимо счастливой...
   Вот только окунуться в переливы
   И увидать над каждой веткой нимб.
   И превратиться в клен или рябину,
   В пронзивший сердце росплеск соловьиный.
   Все знанья, имя, все заслуги скинуть.
   Я - нищий дух, я - проскользнувший дым.
   Чем буду я? Чем я была когда-то?
   Не важно. - Необъятное объято,
   И вижу я потерянного брата
   В том, кто так долго был совсем чужим.

***

   Внезапный звук всплеснувших крыл,
   Раздавшийся в тиши,
   Сейчас меня соединил
   С другим концом души,
   С другим концом лесов, полей -
   С лавиной бытия,
   С другим концом Вселенной всей,
   Которая есть я.

    ***

   О, это возрожденье леса -
   Могучих сил водоворот!
   Приподымается завеса
   И приоткрылся в тайну вход.
   Нет между "там" и "здесь" границы.
   Дух оживляет мертвый прах,
   И перед нами мир творится
   Не прячась, прямо на глазах.
   Все-в переливах, в перелете,
   И все - для радости предлог.
   Еще нет плотности у плоти,
   И сквозь нее мерцает Бог.

    ***

   I
   Что свершается в природе?
   Взломан мировой покров,
   И душа моя выходит
   Из привычных берегов.
   Ах, как ветки колобродят -
   Вешний ветер, плеск вершин, -
   Световое половодье -
   Половодие души.
   Нет таинственней событий,
   Чем блуждания в весне.
   Не ищите, не ищите
   Дух - в стенах, меня - во мне.
   Нет события счастливей,
   Чем - на крыльях за порог.
   Я - в полете, я - в разливе.
   В Боге-я и в сердце-Бог.

,

   II

   Сил творящих наступленье.
   Смерть теряет все права.
   Плоти одухотворенье,
   Воплощенье Божества.
   Я - в разливе, я - в полете.
   В миг единый "там" и "здесь",
   Плотность духа, святость плоти
   Жизни брызжущая смесь.

   ***

   О, свет новорожденный!
   Дыхание Весны,
   Чуть слышимые звоны
   В разливе тишины...
   Чуть слышимое пенье -
   Дрозд дали огласил.
   О, это приближенье
   Неисчислимых сил!
   О, эта поступь Божья -
   Внутрь сердца напрямик!
   И вот уж невозможно
   Отвлечься ни на миг
   От тайного движенья -
    Упавшая броня...
   Да здравствует вторженье
   Грядущего в меня!

    ***

   Наплывы зелени весенней,
   Лилово-желтые поля.
   Куда ни взглянешь - откровенье,
   Куда ни ступишь, все - земля
   Обетованная. И всюду
   Затрепетавшие крыла -
   Еще не ведомое чудо,
   Неизреченная хвала.
   Все заново. И с новой силой
   Со всей вселенной ткется связь.
   Я ничего не совершила.
   Я только-только родилась.

***

   А весна - напоминанье,
   Что граница есть у знанья,
   Есть у всех границ - граница.
   Стоит только лишь напиться
   Из ручьев живой воды,
   Как исчезнут и следы
   Строгих мировых законов.
   Этот мир новорожденный
   Пишет новые - свои,
   Те, что знают соловьи
   И березы и поэты
   По всему разносят свету.

   ***

   Когда оделись ветки леса
   В лист первый, - раннею весной
   Приоткрывается завеса:
   В наш мир струится мир иной.
   Вот он! Не пропусти мгновенья,
   Вдохни его поглубже в грудь,
   Успей же в этот день весенний
   В Господне сердце заглянуть!
   Слепящий проблеск через плиты
   Надгробий - чудо во плоти.
   Грудь Господа сейчас открыта -
   Вот только миг не пропусти!

    ***

   Оделись клены и рябина,
   Безлистных веток нет,
   Но тот младенческий невинный,
   Еще салатный цвет...
   О, как он бесконечно нежит,
   Как радует наш взгляд!
   Весны божественная свежесть-
   В младенчество возврат.

    ***

   Весенний дождь...
   Чуть слышный запах чуда,
   Нащупыванье света в зыбкой мгле...
   Весна есть Весть, есть Веянье оттуда,
   Откуда родом все, кто на земле.
   Звучанье капель. Перестук весенний.
   Стук за дверьми. Весь мир стучится в дом.
   Весна есть Весть, Весна есть возвращенье
   Того, кого мы вновь не узнаем.
   Того, кто тут же, рядом и - за краем,
   Того, кто нам родней, чем брат и мать.
   Того, кого мы знаем, знаем, знаем -
   И все же - ни увидеть, ни обнять.
   И только чувствовать: Он на подходе.
   Он слышим, как весенняя струя.
   Смешалось все, все спуталось в природе.
   Меня не стало. Вечность - это я.

   ***

   И снова это буйство сил
   И жизни властное вторженье
   Внутрь сердца, как и внутрь могил, -
   Что ты такое, Дух весенний?
   Что ты такое, мой Творец? -
   Смерть смерти, всем концам-конец.
   О, Господи, в который раз
   Я снова слышу Твой приказ-
   Разлившийся по сердцу гром:
   Стать новорожденным листком,
   Младенцем с шелковистой кожей,
   Чтоб вновь почувствовать, мой Боже,
   Прикосновение Твое...
   Я подношу к губам питье,
   Вдруг брызнувшее отовсюду,
   Перепиваюсь этим чудом
   И, точно майский соловей.
   Глушу вас песнею своей.
   

   МНЕ НУЖЕН БОГ
   
    ***
   Тише, люди! - говорит Душа,
   Крыльями, как листьями, шурша.
   Звездами мерцая с высоты,
   Запахом, как вешние цветы,
   Еле слышимо, едва-едва...
   Ей совсем не надобны слова.
   Мысль прерви и речи приглуши.
   Одного Ей надо - всей Души!
   Говорит Душа. Душа зовет -
   Нужен Ей внезапный разворот
   Внутренних небес и всех морей,
   Дремлющих на дне души твоей.
   Кто проснуться мертвому помог? -
   Говорит Душа. Ей нужен Бог.

    ***

   Расправленность и неподвижность дня.
   Легчайший ветер ветки не колышет.
   Здесь то, что много более меня,
   Безмерно выше и безмерно тише.
   Немых снегов раскинутая гладь
   И все объемлющий простор небесный...
   Мне нужен Бог, чтоб было, чем дышать,
   Мне нужен Бог, чтоб было, где воскреснуть.
   Бескрайность неподвижная моя -
   И я в нее гляжусь, как ветки в воду.
   Мне нужен Бог, чтоб выйти за края.
   Мне нужен Бог, как пленнику - свобода.

   ***

   Сосна свершилась. - Совершенна.
   Вершины сосен чуть шумят.
   Я слышу тайный лад Вселенной,
   Я осязаю тайный лад.
   В ладу с бездонным небом - птица,
   Друг с другом - звездные огни.
   Мне надо ими заразиться,
   Чтобы свершиться, как они.
   Как ствол корявый узловатый,
   Застыть, чтоб в глубину глубин
   Твой образ навсегда впечатать,
   Мой совершенный Господин.

***

   Моя душа на дерево похожа -
   Молчащий ствол с невнятицей ветвей...
   Она молчит весь долгий век - и все же
   Сказать сумеет все, что нужно ей:
   Как эти звезд коснувшиеся ели,
   Как тихим светом просквоженный сад
   И как сам свет... А ты на самом деле
   Сумел понять, что ветки говорят?
   А если нет, тогда зачем же снова
   Твердишь о Боге? Пусть шуршит листва.
   Ведь Бог есть то таинственное
   Слово, В котором меркнут все твои слова.
   Да, все слова линяют год от году,
   Приблизясь к роковому рубежу;
   А это Слово просит перевода
   И я Его всю жизнь перевожу...

***

   Слетает золотой листок,
   Прорезав тени.
   Но, Боже мой, как след глубок Его горенья!
   Внезапный промельк золотой- Трепещет пламя.
   Как будто это Дух святой
   Взмахнул крылами
   О, только, только проследи Его дорогу!
   Иль это сердце из груди
   Рванулось к Богу?

    ***

   С медлительностью спутанных ветвей
   Густых берез и кленов тонконогих
   Идти за мыслью тайною Твоей
   Так, чтоб ни разу не свернуть с дороги.
   И вместе с ветром ускоряя бег,
   Вдруг оседлать крылатую стихию,
   Припомнив ясно: каждый человек
   По мысли Божьей должен стать мессией
   Спасителем. Уже являлся Спас,
   Вот Тот, кто за неведающих ведал.
   Уже Один опередил всех нас,
   А нам осталось - по живому следу,
   С медлительностью спутанных ветвей,
   С далеким гулом мерного прибоя
   Идти дорогой крестною Твоей.
   Куда - не важно, только бы с Тобою.

*   *   *

И вовсе им ничто не чуждо
  Земное, вовсе нет стены.
  Но мертвым нужно, мертвым нужно
  Гораздо больше тишины
   
  Той, что накапливают горы
  И лес, тысячествольный лес...
  Гораздо более - простора,
  Гораздо более - небес,
   
  Чем в глубину свою собрала
  Душа на смерть свою в запас.
  Все, что даем мы, им так мало!
  Им нужно больше, больше - нас!
   
  О, так неизмеримо много
  Живого духа нужно им!
  Наверно столько, сколько Богу,
  Чтоб сделать мертвого живым.

*   *   *

И тот цветок, который облетел,
  Который сник посередине лета,
  Еще так свеж, так светоносно бел,
  Еще лишь только расцветает где-то...
   
  И аромат... о, этот аромат,
  Что вдруг наплыл и растворился сразу,
  Еще его внутри себя хранят
  Те лепестки, укрытые от глаза...
   
  И, может, огнекрылый серафим
  Невидимый на нашем небосводе,
  Как луч, который здесь уже незрим,
  В иной стране вот в этот миг восходит.
   
  Так значит ты... Ну да, вот так и ты...
  Да разве ты могла совсем исчезнуть?
  Тогда б сорвалось солнце с высоты,
  И под ногами бы раскрылась бездна.
   
  Но ведь пока еще растет сосна,
  И заглянуть в мой дом береза хочет;
  И молча взгляд уходит из окна
  Куда-то вглубь, в пространство белой ночи...

*   *   *

В тот самый тихий час на свете,
  Пред тем как мир уйдет во тьму,
  Бог золотом своим пометил
  Принадлежащее Ему.
   
  И вспыхивает потаенно
  То в поле узкое жнивье,
  То ветка никнущего клена,
  То сердце тяжкое мое ...

*   *   *

Мой старый, мой любимый друг,
  Моей мансарды полукруг, -
   
  Сосны с березой переплет
  И шепот листьев: все пройдет.
   
  Стерпи, примолкни, подожди,
  Все будет где-то позади.
   
  Любая боль имеет край.
  И только это 'баю-бай',
   
  Напевы ветра и ветвей
  Останутся в душе моей.
   
  Тебе останется одно
  К ветвям ведущее окно,
   
  Сосны с березой переплет
  И шепот листьев: все пройдет...

*   *   *

Нам приготовлено спасенье
  Под этой шелестящей сенью,
  В пронзенной светом гущине,
  В сем возвышеньи, погруженъи,
  В сем беспрестанном расплетеньи
  Всех слов, сцепившихся во мне, -
  Всего, что я за жизнь узнала.
   
  Здесь начинается сначала
  Все то, что кончилось в груди -
  И жизнь и молодость и сила.
  Так ничего не уходило?
  Так все, что хоть когда-то было,
  И в самом деле впереди?
  И надо лишь - из тесных комнат
  Вот в эту тихую огромность,
  Под этот все хранящий свод!..

  О, блудные, больные дети,
  Нас с корнем вырывает ветер
  Из нас самих. Но всех нас ждет
  Так неустанно, так бессрочно,
  Так терпеливо этот отчий
  Блаженный кров...

*   *   *

О вы, весенние мои
  Неугомонные ручьи!
  Листвы новорожденной шелк
  И тайный голос тех, кто смолк,
  Кто не имеет больше слов, -
  Всех тех, чей не доходит зов,
  Чей миру незаметен взгляд,
  Хотя они глядят, глядят...
   
  Лишь вы, лишенные всего,
  Так ждете взгляда моего,
  Как будто бы для бытия
  Вам всем нужна одна лишь я.
   
  О, несмолкающая весть
  Тех неимущих; тех, кто есть
  И только.
   Без лица, без глаз,
  Без тел, живущие меж нас,
  И воздвигающие нам
  Нерукотворный этот храм.
   
  О, Господи, как он высок!
  Храм без камней и без досок
  Тот, что поставлен на крови
  И сложен из одной любви!
   
  Любовь! Любовь! Так вот что вас
  Переполняет каждый час,
  Горит и жжется в глубине
  И пробивается ко мне
  Пахучей зеленью травы! -
  Ведь это вы, ведь это вы,
  Лишенные в стране иной
  Всего, всего, кроме одной
  Любви!
   И - мой мгновенный свет -
  Моя любовь любви в ответ,
  Моя попытка эту гладь
  Небес собою поддержать...
   
  Ведь мир наш - это вновь и вновь
  Приток любви! Одна любовь!..

*   *   *

Нет, тишина не наступает
  Так просто враз. Так настает
  Лишь смерть. А тишина растет
  Как ствол и зреет, точно плод,
  Затем, что тишина - живая.
   
  Лишь только семя тишины
  Внутрь брошено, - укол мгновенный, -
  И сердце сделалось священным,
  Как те сосуды, что полны
  Грядущим. В нем сейчас росток
  Незащищенный, как сам Бог.
  Как хрупок он!.. Случайный звук
  И - прерван рост... Но все вокруг
  Затихло. Точно небосвод
  Рассветный, как крыло зари,
  Он появляется. Вот-вот
  Совсем восполнится внутри
  И в мир родится, и на нас
  Огромный остановит глаз.

*   *   *

Над морем сосны склонены
  И даль открыта.
  А стих родится из волны,
  Как Афродита.
  Вот, вот она... и снова нет.
  Лишь трепет линий.
  А на бумаге - только след
  Живой богини.
   
  Одна застывшая черта -
  Вот все искусство.
  Была такая полнота!
  И снова пусто.
   
  Но, может, смутно передам
  Свою тревогу,
  Чтоб кто-то вышел по следам
  К жилищу Бога.

Я шла и шла. Как будто путь знаком –
И всё-таки совсем неузнаваем.
Кем я была? Оторванным листком?
А, может, заблудившимся трамваем?

Холодный ветер, словно одурев,
Хлестал и выл, навязчив и несносен.
Я заблудилась между трех дерев,
Меж трех знакомых от рожденья сосен.

И всё кружилась и кружилась мысль,
И не было ни воли, ни покоя.
И вдруг я услыхала: оглянись…
Да оглянись, ну что ж это такое?

Какой-то властный, очень тихий звук
Прорвал волну мучительного гула
Так внятно, так отчетливо… И вдруг,
И вдруг я в самом деле оглянулась.

И увидала дерево. Ну да, –
Передо мною дерево темнело.
С намокших веток капала вода,
И был весь мир непостижимо целым.

Сплетенных сучьев тонкие кресты
И этих веток никнущие плети…
О, Господи, да неужели Ты?!
Как это вдруг Ты сердцу стал заметен?

Всего один нечаянный наклон,
И всё, и – в небо линия прямая…
С тех пор я вечно говорю: вот Он,
А на меня глядят не понимая.

*   *   *

Такая вечная любовь,
Такая ласковая зелень…
И шишки, жаркие, как кровь,
На этой темной-темной ели.

И не прошло нисколько лет, –
Всё тот же май мне небом послан,
Всё тот же вдумчивый ответ
На детские мои вопросы.

И всё-таки мой дух подрос,
Как эта ель, – он стал повыше –
Когда-то был сплошной вопрос,
А нынче я ответы слышу

На всю мою тоску и дрожь,
На волны жалости горячей…
Мир этот ангельски хорош!
Но, Боже мой, как ангел плачет!..

Крыло прозрачное склоняя,
Как плачет он над вишней белой!
И за тебя, и за меня…
А что еще он может сделать?

Не зазывать же в мир иной,
Когда мы так нужны на этом…
Но раз он плачет здесь со мной, –
С ним вместе заливаюсь светом…

  *   *   *

О чем задумается Бах?
Куда заглянет вдруг,
Когда сдувает с клавиш прах
Заговоривший дух?

О чем задумалась сосна
В тот предвечерний час,
Когда она совсем одна
И ствол уже погас?

О том, что истина проста,
Как ангельские сны,
И можно приоткрыть врата
Последней глубины.

И это можно сделать вдруг, –
Покончить счет с судьбой:
Отринуть прах, оставить дух
Наедине с собой…

  *   *   *

Мгла опускается на плечи
И оседает, словно дым,
И мягко отбирает вечер
Всё то, что я звала моим.

Какой-то дрозд, а может, Сирин
Поет, и слышно в тишине,
Что ничего в огромном мире
Принадлежать не может мне.

Ну что ж, не может и не надо,
Ну что ж, не может и не жаль…
И вся вечерняя прохлада
Остудит древнюю печаль.

И утомленная погоней
Мысль мягко замедляет шаг.
И разжимаются ладони,
И возвышается душа.

*   *   *

О, Господи, так где же я?
Ведь здесь граница бытия.

Она прочерчена была
Сквозь небо линией ствола,

И сердце охватила дрожь:
Еще мгновенье – перейдешь

За грань, и вдруг передо мной,
Мерцая, встанет мир иной,

Вот тот, откуда к нам сюда
Втекает, как в кувшин вода,

Жизнь! Жизнь – по капле, по глотку –
В ответ на смертную тоску.

И больше нечего беречь, –
Здесь не нужна людская речь,

Здесь делать нечего уму,
Здесь наши знанья ни к чему,

Здесь больше нету естества.
Жива я или не жива

Вот здесь, где водопадом в слух
Врывается бессмертный дух?..

*   *   *

Сосна есть дерево. Но то, что в ней
Р а с т е т, есть Бог.
И море – это море, но то, что расправляет душу – Бог.
И то, что любит там, внутри меня,
Есть Бог, хоть я всего лишь я.
Не спрашивайте, есть ли в мире Бог.
Не надо праздных суетных вопросов.
Спросите только: а жива ль сосна?
Не обмелело море?
А душа? Не обмелела? Не иссякла?
Полна до края, до самих небес
И даже захлебнулась небесами?
Тогда она наткнется на ответ,
Так, как волна на камни побережья,
И всюду будет
Сплошной ответ –
Ни одного вопроса.

*   *   *

Неведомый… Он в темноте
Приходит. Шелестит крылами.
И еле вздрагивает пламя,
И капля в ветках на листе
Чуть вспыхивает. И опять
Уже на новом месте следом
За первой… Тот, кто нам неведом,
В ночи приходит, словно тать,
Когда не ждем. От всех сокрытый,
Он там, куда не смотрим мы.
И, как из пены Афродита,
Родится из слоистой тьмы.

*   *   *

О, ветер, ветер! Что такое
Июльский ветер? Дрогнул вяз,
Ель всколыхнулась. Нет застоя,
И быть не может. Кто-то нас
Как бы касается перстами,
И мы в своей земной судьбе
Не брошены. Нет, мы не сами,
Совсем не сами по себе…
Мы – чьи-то. Кто-то нас, как струны,
Натягивает. Тронул… дунул
Чуть слышно, и – Тебе всю жизнь
Отдам, лишь раз еще коснись!

Что это? Горе или радость?
Что было и что будет впредь?
Не знаю. Да и знать не надо.
Мне надо только замереть