Дьявол покачал головой, Борзеевич сдержано ухмыльнулся.
— А как бы я донес Закон до живых, не положив в гроб к мертвому? Это народ, который шел к мечте, не оставляя в живых, забирая скот и грабя жилища, и предавая проклятию детей, женщин, мужчин, стариков. И не жалел своих. Мытари и грешники со всех концов земли шли на народ, чтобы отнять и устроить себя, как пастыри. Представь, налетит на тебя такая саранча! Моисей вырос во дворце фараона, ему ли не знать, как  закабалить народ, чтобы ни вздоха, ни стона не вышло из его уст?! Египетские жрецы хранили знания веками, экспериментируя с Законом, чтобы положить Его себе на службу.

Можно ли верить тому, что от него осталось? 

Возьми Откровение: глобальное произведение, обращенное против Благодетеля, красочное, многоликое, действенное, если следовать точным инструкциям. На раз-два можно положить Сына Человеческого, избавившись от власти Святаго Духа, став Сыном Духа Божьего. Я понимаю его, ты поймешь когда-нибудь, и всегда найдется тот, кто сумеет очистить его, как сокровище. А вампир разве поднимет?

Но попало в руки вампира: и вот, обгаженный и извращенный Закон прославляет Благодетеля! Величественные катастрофы и ангелы мести — не суть ли той власти, к которой нечисть устремляется? Тут и придумывать ничего не надо.

И было: Вот я, первый и последний, начало и конец, держащий в деснице своей семь звезд: три свода Поднебесной, три свода Небесной и Твердь. И позовет человек, приду вечерять, будем говорить всю Ночь, пока не настанет Утро, и увидит меня, когда низринется Сын Человеческий, рожденный от семени человека и зверя. И Ночью, когда будет низвергаться, откроются печати, и выйдет навстречу саранча с человеческими лицами, и реки и моря станут кровью, и пройдут громы, молнии и землетрясения, а когда наступит конец света, поймет человек, что он Ночь, а я День. И съест все, что написано в его книге, которую держат ангелы — две земли, и будет книга горька во чреве и сладка на устах, а два свидетеля будут свидетельствовать, та самые ангелы, пока не окончит человек суды над каждой тварью в своей земле, и придут к нему покойники из прошлого, и падут все звезды, о которых грезил, и узрит вокруг себя Царствие Божье, а впереди Царствие Небесное.   

Надо заметить, простенькое произведение, и со вкусом.
Было!

И стало: Вот Господь, мечет громы и молнии, и открывает тайну великую, а между интересными местами изрыгает пустословие Сын Человеческий, который то свидетель откровения (о главном герое), то агнец (главный герой), то истинно тот, кто мучает главного героя, то тот, кто на коне и в пальмах (Спаситель), а то ребенок жены багряной (Человек будущего)...

— Ну, правильно! Бог персонаж привлекательный, емкий, интеллектуально-развит и величием не обделен. Агнец — персонаж привлекательный. Хуже, избранник Бога, опять же, производящий Суд.  Свидетель — персонаж, узревший величие Бога и Агнца, внезапно не обделенный вниманием Бога и как бы тот же Агнец. Как обойти?! — Борзеевич рассмеялся. —  Неисповедимы судьбы произведений!   

— Подожди-ка... — Манька задумчиво уставилась в столешницу. — Это что же, Закон обгажен?!

— Вот именно! Взять Исход, там Моисей прямо противоположно Числам убивает народ за то, что бегут от змей, которые выползают на них отовсюду, и не он отвращает народ от скинии и ковчега, а народ ужасается. А в Числах запрешает колену Корееву даже приближаться к скинии и ковчегу. В первом случае Моисей выводит народ из рабства, во втором загоняет, набрасываясь на проклятых и создавая касту избранных. Как же он мог быть и тем и тем?

Ну да Бог с ним, кто теперь разберет?! Так вот...

Если Йеся свидетель, получивший откровение, ну так, казалось бы, открывай: что привиделось, что послышалось. Но напуган Иоанн,  свидетель свидетеля, не Йесей! Папа вдруг заболел болезнью Альцгеймера, нашел на него старческий маразм: решил покрасоваться и перед Иоанном, повторив от все видения до видения, которыми уже пооткровенничал с дядей!

И мои вселенских масштабов светильники вдруг невообразимым образом уменьшились до размеров церквей, в которых засели некие ангелы...

Первый ангел (ангел!!!): не иначе, прелюбодей, низринулся и упал. Пытаюсь образумить, а иначе грожусь сдвинть свод Поднебесной (или Небесной), вдруг порушив себя самого...

Маня, если порушить один свод, к чертовой матери полетят остальные!

Второй ангел (ангел!!!): в скорби, в злословии, в нищете — но богат!
Это как? Почему не в раю? А если в раю, откуда скорбь, нищета, злословие? И как ангел заболел человеческими болячками?

Кто, кроме вампира, мог бы остаться богатым в скорби, злословии и нищете?

Третий ангел (ангел!!!): пастух, который не должным образом пасет свое стадо. В стаде превозобладало человеколюбие, не проклинают людей должным образом, как Валаам… 

Кто такой Валаам, и какое отношение имеет к сынам Израилевым, если никогда не обращался напрямую, а только посоветовал Валаку, царю Моавитянскому не связываться с народом, который, образно говоря, «раздробляет кости и разит стрелами»? И второй вопрос, кто поведал пикантные подробности его жизни (в особенности, чему был свидетель лишь сам Валаам, я имею в виду заговорившую человеческим голосом ослицу, если никто его ни о чем не спрашивал, а всем участникам того события, изменившего ход истории, не иначе, в благодарность, вскоре отрубили головы, в том числе Валааму?! И третий вопрос: если знал, что враг "дробит кости и разит стрелами", почему не помог своему народу, почему не проклял народ, который воюет с его народом до сего дня?

— Наверное, проклинающим не дано проклясть проклинающего, -- предположил Борзеевич, почесав в задумчивости бороду. -- Йеся тоже проклял смоковницу, но не по-мужски заплакал перед первосвященником, который ударил его по щеке. Бог Валаама, кстати, тоже оставлял желать  лучшего: сначала "не ходи", потом "иди", потом "как посмел", потом опять "иди"... -- влозумтился он. -- Шизанутый какой-то. 

— Еще как дано, Борзеич, ведь я только что опроверг твое утверждение! — рассмеялся Дьявол. — Если Валаам оказался в поле, значит, кто-то уже стоял за спиной! И опрокинут пророк и провидец проклятием, который мог проклясть народы, но так и не научился в своей земле ходить пешком.   

— Получается, когда евреи убивали Валаама, убивали вампира? Валаам не умел снимать проклятие, но мог наложить его?

— Вампиры бранятся, только тешатся, а ослики умирают, — образумил Дьявол. — Валаам был убит, из чего следует, что не Господь говорил с ним, а могучий Сын Человеческий, который воссел на престоле славы своей. А вампиру верить нельзя, даже если он вещает из чрева.

— Так что же, к Валаку, значит, ехали на Валааме сыны Израиля?! —  солидарно удивился Борзеевич. — И не он, а народ Израилев останавливал Моавитянского Царя от нападения на них? — изумленно вскинулся старик. -- Круто!

Дьявол снисходительно усмехнулся.
— Четвертый ангел: рогоносец (!!!) — загнул он четвертый палец. — Пятый ангел: мертвец (!!!) Шестой ангел: терпел, радел, держался за венец, и вдруг снова искушение (ангела???), да еще со вселенских масштабов катастрофой?  Седьмой ангел: спокойный, богатый, довольный жизнью... — но не радуется грядущему на облаках, не болит голова о белых одеждах...

И умное произведение выдает вампира с головой.

Как убелить одежду кровью? Только в одном случае: положить перед собой ближнего своего, войти как в тайную комнату и помолиться на себя самого. В других случаях кровь не всяким порошком отстирывается, цвет ее красный, много гемоглобина, не предназначена она для стирки, — Дьявол осуждающе похлопал Маньку по плечу.

Она молчала, разбирая услышанное. Произведение она читала, но оно показалось ей слишком запутанным и туманным, и только сейчас до нее дошло, что берет человек железо, пишет о нем, обычный, который снашивал его, стирая кожу в кровь, ломал зубы, пытал Дьявола о дне грядущем, а кто-то, не имея представления о жизни проклятого, примеривает на себя — и вот такая получается муть.

— Ужас! — согласилась она. — Жалко!