Первая часть: Вера.
       
Часть вторая: Доверие.

       Допущение в нашей жизни непостижимости (см. Первая часть: Вера.) и желание приобщить себя к этой непостижимости ставит на повестку дня вопрос о доверии к «иному бытию», о доверии к той реальности, к которой мы себя стараемся приобщить.
       Доверие к реальности возникает как результат работы с этой реальностью, её освоения, изучения, понимания.
       Доверие к реальности, где непостижимости для нас расположены на уровне фактов материального мира,  основывается на вере в то, что все факты рано или поздно будут исследованы и все непостижимости превратятся в составляющие общей картины мира, а «иное бытие» станет естественной и неотъемлемой частью обыденного бытия.
       Доверие к реальности, где непостижимости расположены для нас на уровне смыслов или идей, основывается на вере в то, что через какое-то время наши новые отношения к фактам (смыслы) будут сближать всех нас, а не разобщать, а возвышенные идеи, мотивирующие наши намерения и поступки будут гармонизировать реальность, а не «оправдано» её разрушать.
       Доверие к реальности, где непостижимости расположены на уровне ценностей и идеалов  основывается на вере в то, что в будущем качественный рост станет неотъемлемой частью жизненной стратегии каждого человека и всей цивилизации, ценности перестанут трансформироваться в полезности и зададут направление этого качественного роста, а идеалы осветят прямую дорогу этой стратегии.
       Стремление двигаться в непознанное на каком-либо одном уровне, например научном, не способствует формированию доверия к реальности на уровне ценностей, а размещение «иного бытия» на уровне ценностей и идеалов не всегда вызывает доверие к научным фактам.
       Доверие ко всей реальности, а не только к той её части, где мы себя чувствуем «уверенно»,  начинает возрастать по мере того, как мы стараемся структурно приобщить себя к «иному бытию»,  то есть, когда мы, стремясь расширять фактологию, стараемся возвысить своё отношения к этим фактам (смыслы) и при этом обретаем ценности и проявляем идеалы.
        Но подобный подход сбалансированного отношения (взаимодействия) с окружающей нас реальностью только отчасти и на определенном этапе решает проблему доверия к мирозданию, хотя реализация такого подхода, исключающего проявления материалистической оголтелости или религиозного фанатизма, будет безусловным достижением нашей цивилизации.
        В нашей реальности, всё, точнее сказать, почти всё относительно. Научный подход, призванный упорядочить мир фактов материального мира, на протяжении последних ста пятидесяти лет демонстрирует исключительную локальность применения «общих» закономерностей, сопровождая эти демонстрации отчаянными попытками совершенствования своего исследовательского инструментария, каждое десятилетие ставя под сомнение ранее достигнутые результаты или добавляя к ним очередную «окончательность».
        С отношением к фактам (смыслами) ещё сложнее, - один и тот же факт восхода солнца для кого-то окрашен смыслом вечного продолжения жизни, а для кого-то смыслом бесконечности его страданий; что же говорить о смыслах жизни и смерти, нашего происхождения и предназначения. И даже высшие ценности (не путать с истинными и абсолютными ценностями), призванные обеспечить тот самый качественный рост, могут со временем превратиться в полезности, и, если следование им приводит к фиксации результатов, способны обернуться регрессом, - разворотом жизненной стратегии.
        Доверять той реальности, где для нас все относительно - не реально.
        Относительность основ доверия к фактам, смыслам и ценностям нередко компенсируется абсолютным доверием к личности ученого, философа или духовного наставника, которые прожитой жизнью, - зримыми результатами в той или иной области, предают дополнительную весомость тем же фактам, смыслам или ценностям. 
         Но и эта «абсолютность» доверия к личности, как правило не проходит испытание временем.
        Альтернативой абсолютному доверию к личности, является доверие к абсолютной личности: Первопричине, Источнику всего, Богу.
       Слишком долго человек думал о Боге, как о подобном себе, приписывая ему качества, так хорошо знакомые самому человеку.
       На протяжении своей жизни мы с разной степенью увлеченности рисуем портрет Бога человеческой палитрой, а когда, в результате, с холста нашей судьбы на нас смотрит надменное, жестокое и непонятно чем замотивированное существо, мы с каким-то ожидаемым удовлетворением отвергаем его, не отдавая себе отчета в том, что мы отвергаем не Бога, а лишь собственное представление о нем.
       «В опыте человека Богосознание должно состоять из трёх различных факторов, - трёх уровней осознания божественной реальности:
           - первым является сознание разума – постижение идеи Бога;
           - вторым, - сознание души – осознание идеала Бога;
           - третьим (последним) в человеке пробуждается сознание духа – осознание духовной реальности Бога.
       Объединив эти три фактора постижения божественного, человек в любое время может охватить осознанием все уровни восприятия личности Бога».
       Хотя обычно мы заменяем Бога «понятным» идолом, ну а с идолом вариантов взаимодействия немного. С ним можно либо носится, запихивая его во все мировоззренческие щели, либо с таким же усердием втаптывать в грязь.
        А ещё можно стараться угадать желания идола, чтобы исполнением обратить на себя внимание и снискать его расположение. Мы, при этом, забываем, что любое желание есть результат не имения «чего-то», не обладания «чем-то». Интересно ответить на вопрос, в чем нуждается или чем не обладает истинный Бог? 
        С Богом-идолом невозможно строить отношения и для нас пропадает смысл истинной религиозности, как укрепления развивающей связи с чем-то окончательно дорогим и бесконечно возвышенным. Нам всегда было проще найти утешение в концепции Бога, чем искать самого Бога. В этом случае за Богом остаются исключительно «контрольно-надзорные» функции.
         Но Бог не великий верховный счетовод, занятый регистрацией «плохих-хороших» поступков! Бог - источник всего, а сущностное проявление источника – это отдача.
         «Бог – источник», - только отдаёт, и не работает «на приёмку» того, что для него делает человек.
И Он не принимает решение прощать или не прощать человека, Бог уже принял своё решение на всю оставшуюся вечность, - любить человека. «Бог есть любовь» (1 Ин.4.16)
Это решение: «любить», - как проявление воли Бога, нельзя отменить или откорректировать ни в сторону воздаяния за грехи, ни в сторону жертвенного искупления. Он Бог, он неизменен; он неизменен в своей любви.
        «Вечный Бог не способен на гнев и ярость в смысле человеческих эмоций, и на том уровне, на котором мы их понимаем. Такие чувства жалки и презренны; они вряд ли заслуживают того, чтобы называться человеческими, и уж тем более — божественными».
         Доверие к абсолютной личности Бога основано на знании Его личностного проявления, знания той Его стороны, которой он обращен к человеку, - знание Отца.
         Допущение и принятие отцовства Бога определяет наш уникальный статус в мироздании, - статус сыновства.
        Бог не играет с нами в Отца, он не проявляет себя в отношении нас как Отец, - он является отцом всего сущего. Если в жизнь приходит чистая вера в Отца, то из неё уходит ощущение космического сиротства.
        Любовь Отца к своей семье, как к единому целому, основывается на сильном чувстве к каждому члену его семьи. Сын и дочь — это личности, а не стадо «правильно верующих».
        У Отца нет «первых» и «последних»; любовь Отца, - нелицеприятна. Он любит всех, а не только локально преданных ему рабов, вопящих о своей вере из-за конфессиональных заборов.
        Отец любит нас не за «что-то», а за то, что мы Его дети. Он обладает бесконечным, божественным сочувствием и исполненным любви пониманием.
        При этом его любви чужда праздность и баловство; она не потворствует злу и всегда нетерпима к цинизму. Отеческая любовь отличается целеустремлённостью и всегда ищет в каждом из нас лучшее.
        Он не мучит нас тревогой относительно места в своём любящем отцовском сердце; все дети уверенны, что занимают там прочное положение; они не сомневаются в своей судьбе (см. тему Предназначение человека.).
       Они уверенны, что могут рассчитывать на отцовское понимание ошибок, совершенных в искренних попытках прожить свою неповторимую жизнь. Они знают про его опеку и каждый раз, отправляясь за уникальным опытом взаимодействия с реальностью благодарно, осознанно и со смирением принимают его водительство.
       Разве такому Отцу можно не доверять?  Только вера и доверие основанные на любви к абсолютной личности Отца могут лечь в основу спокойного и уверенного отношения ко всей реальности. 
       
«Знать, чтобы любить, - человеческое, любить, чтобы знать, - божественное».
                                                Паскаль
   
Часть третья: Уверенность, - в след среду 9 сентября.

_______________
С ответственностью за каждое слово и без какой-либо претензии на авторство.