Вот и закончилась первая глава, можно подвести некоторые итоги.

Слава сетует, что мы не отвечаем на вопросы и не задаем сами.
Это не совсем верно. Вернее, неверно совсем.
Мы, с нашим наитием, отвечаем на ваши вопросы своим текстом.

Слава написал: «Атеизм - это выбор жить с закрытыми глазами.»
Чтобы ответить, нам пришлось забежать далеко вперед и привести отрывок из четвертой части:
Мартин Лютер, ярый конкурент папы Левы №10, писал: «В лице разума религия имеет самого страшного вра-га; он никогда не помогает нам в духовных вопросах, но го-раздо чаще борется с божественным Словом, обращая пре-зрительный взгляд на все исходящее от Создателя».
И далее: «Желающий стать настоящим христианином должен вырвать глаза у разума».
И еще: «Всем христианам нужно уничтожить в себе разум!»
Ну, что?
Кто-то желает стать «настоящим христианином»?
Становитесь в очередь на операцию по удалению мозгов!

А чтобы ответить Александру2312 на его грубость, то и забегать не пришлось, следующий текст, со вставкой насчет Большого взрыва, как раз показал, что он напрасно считает себя святее и умнее папы римского.
Точно так же немедленно получил ответ и Василий на вопрос, где же был и что делал Гора до того, когда еще ничего не было.

Как видите, наше наитие «свыше» довольно неплохо «предсказывает» и даже предвосхищает ваши вопросы.
В отличие от «сотен сверхточных библейских «предсказаний», которых мы не знаем ни одного, и Слава не смог привести ни одного примера тоже.

Это косвенно затрагивает и обсуждаемые Вами сейчас предопределенность и неизбежность текущих и будущих событий и имеет ли отношение к ним Гора.

Слава написал: «Да потомуму что все люди - верующие. Ты вот веришь, что наступит-таки утро?»
Он сам ответил на свой вопрос.
Далеко не все люди – верующие.
Что касается нас, то мы, с нашим наитием, предпочитаем ЗНАТЬ, а не верить. И мы точно ЗНАЕМ, что наступит утро, а не просто верим кому-то, что это случится.
В этом – вся разница.

Василий написал: «Эта Твердь - воздух.
Согласись эта штука достаточно твёрдая, чтобы держать многотонные самолёты, не то что птиц.»
Не можем согласиться. Есть четыре состояния вещества: твердое, жидкое и газообразное. Четвертое – состояние плазмы – слишком экзотическое и о нем наши пращуры не подозревали, так что и говорить о нем не стоит.
ПО твердому перемещаться можно, но СКВОЗЬ, как вы понимаете – проблематично.
Птиц, вертолеты и самолеты держит не «твердь», а подъемная сила, возникающая из-за разности давления воздуха над и под крылом.
И всего-то – из-за небольшой, но разницы скорости его обтекания снизу и сверху крыла.
Точно по такому же принципу «летают» СКВОЗЬ воду и пингвины.  «Подъемной» силы им, в данном случае, не нужно, у них и так плавучесть положительная, эта сила здесь – тяговая.
Плотность воды в 800 раз больше плотности воздуха, по всему по этому и крылья большие им не нужны.

Что революций в 17-м году было две, мы раньше тоже слыхали.
Но, как сейчас нам талдычат, их была всего одна, при которой скинули «святого» Николашку-кровавого. А вторая, оказывается, была не революция, а переворот, что-то вроде удавшегося «путча».
Кто кого продал или предал… К сожалению, никто не знал всей подноготной тогда, тем более, никто не может знать ее сейчас.

Приходится опять забегать вперед и сказать, что мы не считаем историю за науку.
Прежде всего – в нашей стране, «с непредсказуемым прошлым».
«Историческую» правду можно запараллелить с «божьей». И ту и другую каждый трактует, как понимает сам или какую ему оплачивают заказчики.

Что касается вопроса про плагиат...
Успокойтесь Не плагиат. Все - наше.
Если встречали что-то похожее - скиньте ссылку, с удовольствием почитаем.
Но, даже если и будут у нас с кем-то одинаковые оценки - ничего удивительного! Не у одних нас есть глаза и не одни мы умеем думать и желаем знать!
И, если мы, глядя на одно и то же, делаем совпадающие выводы, значит, мы близки к истине.
Это ведь, ложь - многолика, а правда - одна!.

Всем участникам, независимо от отношения к тексту, - большое спасибо!
Особо – Василию, его комменты наиболее конструктивны, возможно, потому, что, как он сам говорит, лучше нас понимает.
Но и его ждут сюрпризы.

К сожалению, у нас очень туго со временем, и мы не можем напрямую участвовать в дискуссии.
Но мы с огромным интересом читаем выкладываемое вами. Продолжайте анатомировать наши записки, задавайте вопросы.
Надеемся, что ответы на многие из них  вы получите из дальнейшего текста; на какие-то, может быть, придется отвечать так же, как сейчас.
Если, конечно, вам это интересно!

Стояла полная луна, все было хорошо видно и операция прошла успешно. Гора извлек лишнее ребро, мастерски заштопал разрез и все оставшееся время, до самого рассвета, за-нялся главным: ваянием.

Когда занялась заря и первые лучи солнца осветили новое создание, Гора долго не мог оторвать взгляд от содеянного.
Он молча обходил неподвижную и пока бездыханную фигуру, разглядывая ее со всех сто-рон, будто видел ее впервые и будто не сам изваял ее только что.
Смешно сказать! – из только что вырезанного у Адама ребра!
М-да…

И вдруг, по мере того, как он всматривался…
Что-то такое стало находить на него…
Какие-то неясные, к чему-то смутно манящие чувства, доселе абсолютно незнакомые!..
Поначалу неуловимо-тонкие и лёгко-томящие, как нежное дуновение ласкового майского ветерка…
И призывно волнующие и дурманящие, как касание волос любимой женщины…
Это что-то исподволь, но так же неотвратимо, как морской прилив, начало заполнять все его существо странным, все более ощутимым чем-то…

Уже все его тело все сильнее и сильнее приходило в трепет под напором какого-то неизъ-яснимого, непреодолимо-властно зовущего к чему-то... и все нарастающего, неведомого, но сладостного желания чего-то...
Это чувство, это желание уже билось в нем, рвалось наружу, чтобы выразиться в чем-то…
Но билось – и разбивалось о какую-то непонятную преграду, рвалось – и не в силах было вырваться из-за какой-то неясной, но, несомненно, физической невозможности реализа-ции этого чего-то…
- ??
- !!!

Гора стоял, прикрыв глаза, прислушиваясь к этому никогда не испытанному прежде чему-то…
И все бездумнее, и все безвольнее отдавался этим гулко пульсирующим и все более тре-бовательно влекущим куда-то и к чему-то, переполняющим все его существо грезам…
Переполняющим, бьющимся об край, но в тщетном бессилии выплеснуться за этот край…

Время для Горы остановилось, а вся вселенная сжалась до этого самого, неведомого чего-то…

Наваждение стало таять, когда солнце начало припекать ему плешь.
Очнувшись, Гора с непривычным смущением оглянулся вокруг…, потом посмотрел на все еще спящего Адама…, затем на свое последнее произведение…
И тяжело, и прерывисто вздохнул.

Потоптавшись в недоуменной растерянности еще какое-то время и, как бы собираясь с мыслями, он еще раз, как-то по особенному, взглянул на безмятежно лежавшую ничком фигуру Адама…
Потом еще раз, в глубоком раздумье, обошел неподвижную пока фигуру…
Потом сел на подвернувшийся валун и надолго принял позу роденовского мыслителя…

Наконец, он встал и что-то стал делать со своим последним шедевром.
Но, что же еще можно делать с шедевром, если это действительно шедевр?

Что именно, мы можем только догадываться, потому что лучшее – враг хорошего, а со-вершенству пределов не бывает…
Читатель, наверняка, догадается тоже - может быть, но - чуть попозже…
А пока – сделав несколько загадочных пассов, Гора резко повернулся и отошел от фигуры, даже не взглянув на нее…
Постоял, погруженный в свои мысли, невидяще глядя вдаль, но взглядом, устремленным куда-то глубоко внутрь себя…
Потом еще раз, искоса, бросил свой странный, долгий взгляд на спящего Адама…
Постоял еще… 
Затем опять, также резко, решительно и вдруг, как бы боясь передумать, повернулся к из-ваянию...
Запнулся на секунду…
И вдохнул в него - Жизнь.

Прошло еще несколько секунд…
Создание пошевелилось, как бы просыпаясь, потом изящно и томно  потянулось, и откры-ло глаза.
- Здравствуйте! – сказало оно Горе.
- Здравствуй, Ева, – ответил Гора. - Я – твой Шеф, а это - твой друг, Адам.
Эй, Адам, ну-ка, просыпайся!
И он бесцеремонно попинал сандалией по голой пятке Адама.
Адам повернулся на спину, сонно открыл глаза и посмотрел сначала на Шефа, потом пе-ревел взгляд на стоящую рядом с ним фигуру…
Разом  вскочил и остолбенел...

Затянувшуюся паузу прервал Гора.
«Как я его понимаю!» - подумал он и сказал:
- Поздоровайся, Адам. И познакомься, это теперь твоя подруга, Ева.
Живите, дружите. Вдвоем вам будет веселее. Покажи, познакомь ее со всем, что у нас тут есть, проинструктируй…
А я пошел к себе, что-то я притомился…

Если бы Адам глядел вслед Горе, он увидел бы, как тот удаляется вдруг погрузневшей и не свойственной ему медленной, старческой походкой.
А если бы видел его лицо...
Но Адам уже забыл и про Шефа и про все на свете.
Теперь у него была Ева!!!

Прошло время…
Адам провел Еву по всему саду, показал и рассказал ей обо всех досто- и просто примеча-тельностях этого замечательного места. Теперь оно действительно казалось ему самым замечательным!
И сама жизнь, наконец, обрела какой-то смысл и хотелось жить и жить!

Ева оказалась веселой, жизнерадостной и очень умной женщиной.
И - невероятно содержательной собеседницей!
О чем они только не говорили, каждый раз находя все новые темы или возвращаясь к ста-рым, но каждый раз под другим углом зрения.
И всякий раз это было безумно интересно, пробуждая невероятно свободный полет мысли и фантазии.
Они практически не расставались ни на миг, но, как ни странно, никак не могли надоесть друг другу.
Ева, как и все женщины, была очень любопытной, но не только.
Она была невероятно любознательной, ее интересовало не только все, но и суть всего: по-чему? и зачем? и каким образом?
Чтобы соответствовать и уметь ответить на все ее вопросы, Адаму все больше приходи-лось работать над собой.
А также все чаще засиживаться в райской библиотеке, пока Ева занималась своими жен-скими делами.
Если раньше он вел полуживотное существование: ел, пил и спал, то теперь он с головой окунулся в работу.
Занялся одомашниванием животных, выведением новых пород, техническим оснащением земледелия.
Придумал плуг, колесо, гончарный круг и массу других вещей, с которых началась чело-веческая цивилизация.
Ева занималась растениеводством, созданием новых, более продуктивных сортов.
Они всегда были в курсе дел друг друга, вместе обсуждали проблемы и находили реше-ния, делились идеями и вместе планировали свои дела.
Адам почти физически ощущал, как поднялся, как вырос сам за то время, пока с ним ря-дом была эта женщина!
И от этого она становилась ему все ближе и все дороже.

А какой мужчина не будет безумно счастлив с такой женщиной!?

И чувства не обманывали его. Зеркала, за ненадобностью, пока еще не были изобретены, но, посмотри он на себя со стороны, он не узнал бы сам себя.
Это был уже не полуобезьяна, со ссутуленной фигурой на кривых, полусогнутых ногах, с низким, скошенным лбом и приплюснутым носом на узкой и плоской, мало что выра-жающей морде.
Постоянное общение с Евой, их живые игры, содержательный обмен информацией, по-стоянная работа над собой (ради нее!) и, главное, неуемная жажда жизни, наконец-то по-лучившей смысл, разительно переменили его.
Это был рослый, стройный и статный мужчина, с высоким, чистым лбом, а на одухотво-ренном, с богатой и выразительной мимикой лице светились мощным интеллектом доб-рые и внимательные глаза!

Да-а, с такой Женщиной - любая обезьяна станет Человеком!!

Но вот однажды, вернувшись из библиотеки, он не застал Еву на привычном месте и по-шел  ее искать.
Проходя серединой сада, он увидел Еву, стоящую около запретной айвы, а с дерева к ней тянулась, свисая с ветвей, ненавистная змеюка!
Волосы дыбом встали на его голове. Невзирая на запрет, невзирая на врожденный обезь-яний страх перед удавом, он ринулся к Еве, махая руками и крича, предупреждая ее об опасности.
К его удивлению, она побежала ему навстречу, весело смеясь и держа в руке корзинку. Подбежав к ней, он с жаром стал было выговаривать ей, какой опасности она подверга-лась, но она вдруг обняла его и закрыла ему рот своими губами.
- Успокойся, милый, все хорошо! Пойдем в наш шалашик, я тебе все расскажу.
И - что-то по-ка-жу!!

- Милый, ты совершенно напрасно так нелестно наговариваешь на господина Змея! – ска-зала она, когда они забрались в свое укромное гнездышко. - Он такая душка, такой милый, такой умный и такой интеллигентный, не то что наш бука Шеф!
Когда я собирала фиги нам на обед, недалеко от той айвы, он так приветливо поздоровал-ся со мной и позвал меня, обещая показать что-то очень интересное.
Ну, ты же знаешь, какая я любопытная!
Я подошла, и он стал говорить, что он давно и с большим интересом наблюдает за нами и очень радуется за нас, что мы так хорошо и дружно живем.
Но его очень огорчает то, что мы живем не полной жизнью и что мы обделены судьбой.
Я возразила ему, что он ведь и сам говорит, что у нас все хорошо! И сказала, что у нас есть все, что надо для жизни и мы ни в чем не нуждаемся.
А он сказал: посмотрите на животных - у них у всех есть дети, они заботятся о них, растят их, радуются их успехам.
Это будет продолжение их рода, их самих, когда они умрут.
И именно в этом есть великий смысл и полнота Жизни.
А у нас детей нет, мы живем только для себя и поэтому он считает нас обделенными судь-бой и ему нас очень жаль.
Я сказала, что тоже задумывалась над этим и мне самой очень хочется иметь детей, но я не знаю, почему у всех есть, а у нас нет.
А он сказал, что у них есть любовь, а вы только дружите, и что это само по себе замеча-тельно, конечно, но от этого детей не бывает.
Я спросила, а что же нужно для того, чтобы была любовь?
Тогда он достал вот эту вещицу и показал, как ею пользоваться.
Ой, Адам, ты не представляешь, как это восхитительно! Я никогда прежде не испытывала ничего подобного!
И еще он сказал, что эта вещь твоя, что ты потерял ее когда-то, и что пользоваться ею мы должны вместе с тобой.
Ну, а тут ты прибежал и прервал наш разговор.