Я смотрю, подключились к дискуссии и девушки, и задают вопрос: о чем, собственно, тема?
А тема очень большая - за жизнь.
Всю, как вы просили, в двух словах не расскажешь, если есть время и желание - перечтите с первой страницы.
А сейчас на кону - "Похождения Иисуса".
Многие из старожилов уже тоже забыли, о чем речь, поэтому и для них и вновь прибывших девушек повторим. последнюю главу.

Глава 1. Начатие. Или зачатие?

Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой среды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. (Лк 1)

По библейскому обыкновению, эти двое ходили перед богом и были праведны, поэтому, дожив до преклонных лет, так и оставались бездет-ными.
Потому что Елисавета, как и положено в неизменных библейских традициях, была бесплодна.

Захария служил вахтовым методом при храме, по графику, состав-ляемому жеребьевкой.
И вот как-то, очередной раз заступив в наряд по охмурению кадиль-ным дымом прихожан, заскочил Захария на секундочку в храм раскурить потухшее кадило.

Но тут, в самом, что ни на есть, «Посторонним В» месте, в самая «святая святых», куда запрещено было заползать даже тараканам, он вдруг увидел совершенно чужого, незнакомого мужика.
Мужик зачем-то ковырялся в правой стороне жертвенника…
Что именно он там делал - то ли пытался отодрать часть обшивки из драгметалла, то ли просто хотел отрезать кусок мяса с только что зажа-ренной туши – Захария от неожиданности и напавшего на него страха не успел разглядеть. 

Чужак же сориентировался моментально.
- Заходи, заходи, Захарка, чего стал столбом? Да не боись, не боись, а наоборот, радуйся, дедуля!
Повезло тебе, старик, нынче!
Пока ты здесь, в командировке ошиваешься, твою бесплодную жену господь осенил своею мышцею сильною!
Так что, если и дальше повезет, родит тебе сына!
- Да ты что? Что за чушь ты несешь?
Какие там ей роды!
Мы по молодости-то ничего не смогли, а сейчас и вовсе, когда уже одной ногой в могиле…
И вообще, ты кто такой, и как сюда попал? И что тебе здесь надо?  И что ты в мои дела лезешь?
Я сейчас народ позову!
- Фи, дядя Захар! Ты делаешь мне досадно!
Причем здесь  быдло, которое ты называешь «народ»!
Ты уже взрослый мальчик, а я тебе – не какой-нибудь поц!
И мы оба знаем, что входить сюда никто не имеет права, под стра-хом смерти.
Хоть закричись!
В кругах, где я вращаюсь, меня называют Гаврила, и я предстаю пе-ред Самим! – многозначительно понизил голос чужак, указывая на пото-лок. - Ты понял, о ком я говорю? Я послан говорить с тобой, а ты бузу гонишь, как на базаре!
А за базар придется отвечать.
С этой секунды я ставлю тебя на счетчик, и если ты пикнешь хоть одно слово, что ты меня здесь видел, я тебя живьем отправлю на небеса!
Как Илью-пророка! Понял?
А потом оттуда живого сброшу! Без парашюта.
А теперь – вали отсюда! И – молча!

И крикнул ему вдогонку: 
– Разговаривать начнешь, если баба твоя родит пацана, и если назо-вешь его Ванькой!

Захария выскочил наружу, к заждавшейся его пастве, с побелевшей от испуга физиономией…
Но на все вопросы отвечал лишь нечленораздельным мычанием и только махал руками.
Народ решил, что Захария увидел в храме привидение и отстал от него.

…И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это? Ибо я стар, и же-на моя в летах преклонных.
Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред богом, и по-слан говорить с тобою и благовестить тебе сие; и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудут-ся в свое время.
Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме.
Он же, выйдя, не мог говорить к ним; и они поняли, что он видел ви-дение в храме; и он объяснялся с ними знаками, и оставался нем.   (Лк 1)

Когда окончился срок его вахты, Захария вернулся домой непривыч-но молчаливый и угрюмый, и все украдкой посматривал на жену.
Однако Елисавета так мастерски скрывала результат своего божест-венного приключения, что он целых пять месяцев ничего не замечал.
А, может быть – замечал…
Но, на всякий случай, продолжал крепко держать язык за зубами.

И Мария, вся в сомнениях, не надул ли ее этот напористый хлыщ, на следующий же день поспешила в гости к Захарии.

Войдя в дом, она увидела Елисавету, дремлющую на веранде в крес-ле-качалке, с вязаньем на коленях, и, чтобы разбудить хозяйку, громко поздоровалась с ней.
Елисавета открыла глаза и тут же вскрикнула: младенец, услышав «Шолом алейхем!» Марии, от испуга здорово лягнул ее в животе.

…Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, и вошла в дом Захарии, и приветствовала Елиса-вету.
Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа…  (Лк 1)

После подобающих моменту взаимных охов и ахов, обниманий, це-лований и приветствий, хозяйка захлопотала на кухне.
Женщины, совсем еще молодая, и совсем уже не, за чайником аро-матного зеленого байхового чая, с тремя верблюдами на этикетке, дове-рительно разговорились.
И тут, слово за слово, выяснилось, что мышца, явившая силу свою и той и другой – одна и та же!

Сомнения Марии рассеялись, а надежды на обещанные Гаврилой блистательные перспективы так неимоверно возросли, что ее просто по-несло, и она обрушила на свою бедную родственницу водопад славосло-вия себе и господу.

…И сказала Мария: величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня во все роды;
Что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его; и милость Его в роды родов и боящимся Его;
Явил силу мышцы Своей!..   (Лк 1)

Мария оставалась гостить у Елисаветы еще три месяца, но дожи-даться ее родов не стала.
Когда же той настало время родить, она и правда родила сына.

На восьмой день, как и положено, все собрались отрезать от младен-ца причитающуюся господу лепту.
И, соответственно обычаю, решили назвать его по имени отца – За-хария.

Обычай, конечно же, – дело святое, но именно поэтому мать жестко воспротивилась.
И твердо сказала:
- Нет-нет, ни в коем случае! Назвать его надо Ванькой!
Понятно, мать лучше знает, кто отец ее ребенка!

- Но у вас же никого нет в родне с таким именем!? – засомневались соседи.
И решили спросить у самого Захарии.
Захар, для перестраховки от счетчика, разыгрывал не только немого, но и глухого, поэтому соседи долго махали руками, делая ему всякие знаки, чтобы допытаться, как он хочет назвать новорожденного.
Наконец, кто-то догадался сунуть ему в руки дощечку и фломастер.
- Иоанн имя ему! – написал Захария крупными печатными буквами.
И все удивились.

Но все еще больше удивились, и даже пришли в ужас, когда он, по-ставив восклицательный знак на дощечке, вдруг заговорил!
И не просто заговорил, а завопил истошным голосом хвалу Горе, то поднимая руки к небу, то падая ниц и биясь лбом об землю, исторгая из груди вопли радости, а из глаз – следы великого облегчения.

Картина была настолько впечатляющая и незабываемая, что об этом еще долго судачили по всей округе.
И все дивились и качали головами: что же это за младенец такой бу-дет, если для него был так грубо нарушен такой тысячелетний обычай?
И была такой необычайной реакция счастливого отца?

Потому что никому не могла прийти в голову мысль о счетчике!

…В восьмой день пришли обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею.
На это мать его сказала: нет, а назвать его Иоанном.
И сказали ей: никого нет в родстве твоем, кто назывался бы сиим именем.
И спрашивали знаками у отца его, как бы он хотел назвать его.
Он потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему.
И все удивились.
И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя бога.
И был страх на всех живущих вокруг них; и рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской.
Все слышавшие положили это на сердце своем и говорили: что будет младенец сей?  (Лк 1)

Ну, а младенец действительно оказался с вывихом.
Когда он подрос и едва встал на ножки, то заимел привычку убегать в степь.
И постепенно так одичал, что совершенно стал чураться людей, не мылся и не чистил по утрам зубы.
И одевался только в звериные шкуры.
И вскоре сам стал как зверь.

С самого младенчества и до тридцати лет он целыми днями бегал по пустыне, ловил и ел кузнечиков, разорял гнезда диких пчел и пугал ред-ких путников, оглашая окрестности дикими воплями.
Вы слышали, наверное, выражение: «Глас вопиющего в пустыне»?
Так вот, это, как раз, именно - про него!