Это очень интересно!
Но все это необходмо как-то объективно систематизировать, чтобы осмыслить.

У меня в соседях жила бабка, которая болела и долго не почвлялась на улице.
Как-то иду - она сидит на лавочке.
Я проходил мимо, мы посмотрели друг на друга, мельком...
И у меня вдруг мелькнула мысль: а ведь бабка - не жилец!
Через 2 или 3 дня бабка умерла...

Итак, подведем итоги голосования.
Зарегистрировавшихся для голосования - два.
За продолжение "Похождений Иисуса" - два.
Против - нет.
Воздержавшихся - нет.
Вбросов поддельных бюллетений и других нарушений свободного волеизъявления не зафиксировано.
Итоги голосования - 100% числом проголосовавших принято продолжение выкладывания "Пророчества Адама".
Вынужденные подчиняться воле демократического большинства, продолжим.
Системную и несистемную оппозицию, и прочих несогласных к чтению не приглашаем, но и препятствовать не имеем права.
По этой же причине, претензий никаких тоже не принимаем.

В дискуссию, по теме изложенного, вступать не возбраняется, а приветствуется.

Однако, вернемся к началу новой эры.
Если сейчас перепись проводится по месту постоянной регистрации, то в Иудее, по версии первоисточника, перепись проводилась по клано-вой принадлежности.
Мы с вами уже читали в предыдущих главах, как Моисей подсчитывал своих агнцев в предвкушении блицкрига за «землю обетованную».

Блиц тогда не получился, криг затянулся на тысячелетия, но традиция осталась.

Все бы ничего, но безмозглое следование традициям, без учета реальных обстоятельств, свидетельствует лишь о безмозглости тех, кто этим традициям следует.

Пока агнцы кочевали по пустыне всем табором, это было нетрудно.
И оправдано.
Но, когда они зажили по разным городкам и деревенькам на сравнительно немаленькой, для пешего передвижения, территории?
Представьте себе, что для участия в очередной переписи в нашей стране, всем нам пришлось бы ехать или идти в родной город или дерев-ню нашего прадедушки!
Слава тебе, что хоть этой традиции нас не заставляют следовать!

Поскольку Иосиф был из рода Давида, он отправился с беременной женой из Назарета, деревеньки, где он жил, в уездный городишко Виф-леем.
Естественно, пешком и, естественно, недалеко – всего-то сотни полторы километров.
Естественно, по козьим тропам очень пересеченной местности, с очень неспокойным ландшафтом.

Снять в отеле приличный номер не получилось: то ли все нары в отеле были заняты, то ли Иосиф пожадничал и решил сэкономить на ко-мандировочных…
Портье предложил, за полстоимости президентского номера, место в своем хлеву.

Там Мария и родила, и первой колыбелью новорожденного стали ясли.

Вы никогда не задумывались, уважаемый читатель, почему именно так называется первое детское учреждение, с которого начинается при-общение вашего чада к общественной жизни?
И в которое вы с таким трудом и за такие бешеные бабки покупаете для него место?

Прошло уже больше двух тысяч лет, а название и порядки остались теми же!

Так случилось, как пишет один из евангелистов - Лука, что где-то, на каком-то в поле в этой стране, в это самое время, вокруг костра коротали за чайником чефира ночную вахту несколько пастухов, охранявших свои стада.
Стояла промозглая декабрьская ночь, с топливом в степи, как всегда, напряженка, поэтому они, сведя свои отары вместе, вместе и грелись у общего костра.

И вдруг их неторопливую беседу прервал какой-то незнакомец, внезапно выскочивший из темноты, как черт из табакерки.
Этот чужак назвался ангелом господним и начал по очереди слепить им в лицо своим фонарем.
Пастухи поначалу струхнули, но «ангел» приказал им не бояться и уведомил их, что в это самое время, когда они совершают тяжкий грех, гнусно предаваясь легким наркотикам, в некоем городе Вифлееме родился бог, который, когда вырастет, будет спасать их от чего ни будь.
То есть, от всего.
- Вы найдете его завернутым в пеленки, лежащим в яслях! – назвал он им точные приметы и координаты.

Однако пастухи уже опомнились, и уже хотели было намять бока этому нахальному «ангелу» и отобрать у него фонарь.
Но «ангелом» такой поворот событий был предусмотрен.
И на пастухов, откуда ни возьмись, налетела уже целая армия таких же «ангелов», с такими же фонарями, и принялась голосить «а ля ан-самбль Советской Армии»  ораторию на тему: «Славься!» - бог его знает, в чей адрес.

Тут уже пастухи струхнули не на шутку!
И, когда ансамбль, допев последний куплет, строевым шагом растворился в темноте, они еще долго не могли опомниться.
И молча сидели у своего потухающего костра, испугано глядя друг на друга.

…В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего.
Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим.
И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям; ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь;
И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.
И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в чело-веках благоволение!
Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось…  (Лк 2)

Но, мало-помалу придя в себя, и убедившись, что все остались целы и даже невредимы, они посовещались и решили, на всякий случай и от греха подальше, разыскать этого младенца.
- Пойдем в Вифлеем, посмотрим, что там стряслось такое… - говорили они друг другу. – Кстати, а кто знает, где этот Вифлеем находится, в какой стороне? И в чьем хлеву искать эти ясли?
Этот хлыщ нам ни адреса, ни фамилии хозяина не сказал!
Или там на весь город один хлев?

Оказалось, что никто из них даже не слыхал о таком городишке.
- Ну, ничего, язык до Киева доведет! – решили они и, побросав свои стада и даже не затушив в костре угли, немедленно, не дожидаясь рас-света, отправились в путь.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается!
Поэтому, как и положено в сказке, пастухи сходу нашли и Вифлеем, и даже ясли, и все еще лежащего в них младенца.
Да и Мария с Иосифом тоже специально задержались в ожидании этого события на несколько дней.

Дома ждали дела и старшие дети, за простой в работе им никто не платил, а вот за постой  в хлеву и за перемену соломы в яслях приходи-лось платить каждый день регулярно и звонкой монетой!
Поэтому, пока Мария сидела с ребенком в хлеву, Иосиф сидел на корточках за околицей, на перекрестке, и справлялся у каждого прохо-жего, не он ли разыскивает их новорожденного бога.

Наконец, когда группа озирающихся по сторонам путников сообщила, что они и есть те самые пастухи, Иосиф с облегчением вздохнул и поспешил провести их к объекту их путешествия.
Экскурсантам смотреть было, в общем-то, и не на что.
Обычный хлев, обычный ящик для сена, обычный, уакающий комочек живой плоти и обычные грязные пеленки, развешенные для просушки по всему сараю.

Но пастухи, на всякий случай, поклонились младенцу и, не зная, что делать дальше, отправились восвояси.

По пути они всем рассказывали о своем приключении и все слышавшие их дивились их непроходимой глупости.
Они наглядно убедились в этом и сами, когда от брошенных ими стад они не нашли ни одного копыта!
Надо полагать, «ангелы» дожидались момента, когда простодушные пастухи пойдут искать господа!
И сидели в засаде за ближайшим пригорком…

Глупость этой байки понимали даже другие библейские баснописцы, поэтому в других евангелиях ее нет, а есть она только в евангелии от Луки.
Неужели он был самый глупый?

Трудно сказать, потому что у других были свои байки, тоже нисколько не умнее, но которые сами они считали верхом благочестивой премудрости своих опусов.
Нам придется их перемежать, а уж читатель пусть сравнивает их сам, которые из них глупее.

По прошествии восьми дней, богу-младенцу отрезали то, что отрезают в его честь у всех евреев.
И назвали его Иисусом.
А когда исполнились дни очищения их (то есть, мамы и дитяти) по закону Моисееву, его понесли в Иерусалим, чтобы дать ему самому взятку – двух горлиц или двух голубиных птенцов - за него самого и в его же храме.

Мы чувствуем, что вы запутались, уважаемый читатель.
Поясняем.
Как вы помните, избранники Горы делают мальчикам обрезание на восьмой день после рождения.
И посвящают обрезок Горе.
То есть, по православной догме, тому самому единосущному, который в трех лицах.

Иисус, как вы уже поняли, как раз и был одним из этих самых трех, единосущных.
То есть, третью некоего единого сущего, который существует в трех, отдельных-нераздельных лицах, но с одним естеством на всех троих.
Вот ему и отрезали от этого естества то, что ему же и посвятили.
А потом понесли его в его же храм, чтобы посвятить его ему же.
И принести за это жертву, ему же, в виде ни в чем не повинных птичек.
Когда-то им же сотворенных.

Опять не поняли?
О, господи!
Неужели ты, и правда, создал нас по своему образу и подобию?
Неужели и ты, тоже такой же непонятливый?

Тогда почитаем первоисточник.
"А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу, и чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных."  (Лк 2)

Если кто-то опять не понял, зачем одну треть одного и того же надо было представлять, да еще и посвящать другой трети его же самого…
Да еще убивать ради этого двух, ни в чем не повинных птичек…
Нет, помочь таким мы бессильны!

Если сам господь не смог вразумить это своим божьим откровением, то – где уж нам, смертным…

Лучше продолжим.

И когда они со своим богом сделали все, что было положено проделать с ним по его же собственному закону, они спокойно и без особых хлопот и приключений вернулись в Галилею, в свой родной Назарет.
И потом, в течении двенадцати лет, регулярно ходили с ним в Иерусалим на пасху.