Ну ещё один кусок интервью, может кому интересно.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще, кроме всего прочего, она интересуется вопросами истории религии. Нет, это я к религии подвожу. Тут одна смска, набранная большими буквами, было сказано: «Антихристом попахивает».
В.ДЕМЧОГ: Сейчас это будет пахнуть еще мощнее. Для меня, опять же, если следовать одному из моих учителей, Йохану Хейзинге с «Homo Ludens», «Человек играющий», все серьезное можно отрицать. И все религии – это все равно игровые формы, с помощью которых человек или возвышает себя, или готов войти… ну, вот как я сказал вначале, катиться с горки легче, чем подниматься. И современный мир все равно требует определенной формы религии, соответствующей скоростям современности. И, извините, но в современный христианский храм я не пойду. Слишком много вопросов. Слишком много не отвечающих на мои, очень животрепещущие вопросы… Но я пойду в буддистский храм, например. Потому что там мне дают ответы. Я пойду в храм науки. Я пойду к современным физикам, которые будут говорить и указывать, опять же, на буддизм, у которого параллели невероятные с современной физикой, с квантовой физикой, с учениями Будды и постулатами буддизма, и так далее. Кроме того, в буддизме дают конкретные практики, которые помогают возвышать ум и становиться сильнее, увереннее, и так далее. Но не исповедовать какую-то… для меня это религия страдания, для меня это религия, которая вколачивает человека по шляпку в пол.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, там, все правильно. Мне кажется, с этим абсолютно любой христианин будет согласен. Естественно, через страдания ты приходишь к какому-то совершенству в загробной жизни. Ну неважно. Я бы не хотел в это углубляться. Я к тому, насколько использование условного зла допустимо в игре. Насколько ты можешь играть со злом внутри? Я не знаю, может, я плохо опять выражаюсь.
В.ДЕМЧОГ: Возьмем «Египетские ночи» Пушкина, вернемся к классику, которого невозможно низвергнуть. И я думаю, что все перед этим авторитетом склонятся. «Египетские ночи» - эпиграф, который начинается: «Зло, самое нестерпимое для поэта или для художника, является его неотъемлемой частью». Я коверкаю цитату, потому что на память ее говорю, но Пушкин воспевает зло. Или взять, опять же – «Есть упоение в бою, и битвы мрачной на краю…», его наброски к «Фаусту», и так далее. И здесь опять, если мы идем к восточным метафорам, там не отделяют добро от зла, там возводят добро и зло как вечное взаимовращение и взаимотолкание энергии. И негативный окрас энергии, он вращает позитивный окрас энергии и придает этому всему динамику, коловращение, яркость, радость. И поэтому в буддистских техниках, если углубиться в них высшая истина – высшая радость. Красиво звучит. Воодушевляющее звучит. И меня тянет туда. Может быть, потому что я артист. Христианство хоронило артистов за церковной оградой и гнобило, и так далее. Мы тут снимали кино в одном храме, «Четыре возраста любви», это был монастырь. С Сергеем Мокрицким. Мы слышали реальные реплики монахов в нашу сторону как к актерам. А мы в рясах, мы играем их. И эта ненависть, это пренебрежение… В буддистских храмах такого нет.
А.ПЛЮЩЕВ: Это почему? Потому что вы не понимаете без перевода, о чем говорят монахи буддистские?
В.ДЕМЧОГ: Не-не. Там все радость игры. Там все взаимоэнергия, передача. И там… я могу более глубоко, конечно же, в это войти, потому что сам практикую уже 14 лет, и очень много было у меня поездок и по Индии, и по Непалу, и по западным регионам этих центров. Я ученик ламы (неразб.) с 80-го года. И я практикующий, да.